– Да ладно, Ленчик. Прощу. Анечка-то дома?
– А где ж ей быть? – удивляется мой собеседник.
– Так позови!
– Один секунд! Так ты, Зой… это… на Васю-то не сердись…
– Да не волнуйся ты! Разберемся! Давай Анну!
Слышу, как трубка стукнулась о столик. Потом голос Лени: «Аня! Возьми телефон! Зоя с тобой поговорить хочет!»
С трубкой около уха смотрю в зеркало на свою улыбку. Издевательская, прямо скажем, улыбочка. А какая еще должна быть, если я мужнину хитрость просекла? Нету Васи у Леньки! Он сейчас в Лизкиных объятиях нежится. И хорошо ему с ней! Так, что домой уходить не хочется! Но нарываться на скандал Вася тоже не хочет. Потому и подговорил Леньку наврать мне. Отмазка неплохая, прямо скажем. И повод серьезный. Друзья не каждый день машины покупают. И то, что он якобы нажрался до бесчувствия, – тоже грамотный ход. Подойди Вася к телефону, я уже после трех слов поняла бы, врет или правду говорит. А тут – не мог. Не в состоянии был.
А что, если испортить ему кайф? Сказать Аньке: на фиг вам в квартире этот алик нужен? Сейчас приеду и заберу! Думал Вася о возможности такого поворота? Или нет? Ведь, если так скажу – придется Ленечке срочно Ваську предупредить. Знать бы, где Лизка остановилась! Сколько Васе до Ленькиного дома добираться? Или я раньше приеду? Во, сюжет!
Терпеливо жду, когда Анька возьмет трубку. То, что она с ними в сговоре, – сто пудов! Меня это не задевает. Мы с Анькой не подруги. Видимся, когда семьями встречаемся. Говорим о чем-то, пока мужики футбол или биатлон смотрят. Но душу ни она, ни я не открываем. Посидели, вина попили, поболтали ни о чем – и расстались.
– Алло! Зоя?
– Привет, Анечка! Поздравляю с обновкой!
– Спасибо!
– Жаль только, что мой клоун вам настроение испортил!
– Да все нормально, Зоя! Он у тебя спокойный. Повинился. «Прости, Аннушка, но я сегодня никакой». И понимает, что до дома не доберется. Можно, говорит, я у вас подремлю? Уложили. Все чин чином! Ты не волнуйся.
Делаю вид, что почти не сержусь на него. Говорим ни о чем пару минут. И прощаемся.
Кладу трубку. Да, Анька. Ты, оказывается, тот еще конспиратор. Врала – куда там Ленчику! Уверенно говорила. И главное, спокойно. Далеко нам, бабам, до мужской солидарности.
Остаток вечера сижу перед теликом. Смотрю какую-то муть, не вникая в содержание. В какой-то момент мелькает мысль: а чего это я одна сижу? Мужа в доме нет. Он с милашкой забавляется. А я как сирота казанская. Не позвонить ли Супермену? А что? Ваське сегодня не до меня. А если и появится – хотя с чего бы это? – мне есть что ответить.
Сначала мне эта мысль кажется интересной. И больше всего – гипотетическая сцена появления в спальне Василия в самый, так сказать, кульминационный момент. Хотелось бы Васины глаза в эту секунду увидеть.
Но не стоит вызывать Супермена. Приехать-то он приедет. Если, конечно, не лежит сейчас в объятиях радистки Кэт. Ох, не случайно он ее так назвал. Зигмунд Фрейд жив! Не буду звонить Семену. Во-первых, он сегодня уже не боец. А во-вторых… Настроение у меня немножко не то. Дело не в измене Василия. Дело в Лизке. Зачем она в моей квартире появлялась? Потрахаться, что ли, было негде? Странно все это… И зачем она вообще приехала?
Ищу отгадки почти до двенадцати. Вопросы свербят в голове, когда я сижу перед экраном телевизора и когда иду на кухню, чтобы съесть банан и выпить чашку горячего молока. И в ванной, когда снимаю дневной макияж. И под душем. И даже тогда, когда уже лежу в темной комнате под одеялом. А потом я отключаюсь.
Выспалась я отлично. Похоже, что сегодня ночью мой мозг самостоятельно, без помощи моего сознания, решал вопрос, на который у меня не было ответа, когда я ложилась спать. И решил эту задачу легко и непринужденно.
Так или иначе, во время утренних посиделок в туалете я вдруг со всей ясностью понимаю, что мне делать. От наступившего в голове просветления настроение поднимается, как… Ладно, промолчу. Каждый сам найдет, с чем сравнить. В зависимости от степени своей испорченности. Принимаю душ и, в чем мать родила, птичкой порхаю по квартире. Готовлю себе завтрак. Сегодня обязательная овсянка показалась мне необыкновенно вкусной. И кофе удался на славу! С удовольствием сажусь наводить марафет.
