Приподнятое настроение, которое вызвала у него уверенность, что где-то есть «такие, как он», быстро сменилось усталостью и унынием. Сказались последствия драки и боль. Однообразные стеклянные улицы нагоняли тоску. Еще несколько раз он наталкивался на живые «потоки», и Сайласу приходилось петлять по окрестным переулкам, пытаясь обойти их и не сбиться с выбранного направления.
Несколько раз он делал привал, но спать боялся, помня о недавнем нападении. Чертыхаясь и проклиная этот город, он все шел и шел по бесконечному лабиринту. Ноги заплетались, и неожиданно налетевший свежий ветер едва не сбил его с ног. Сайлас взвыл от злости, но вдруг понял, что свежий ветер, чудом заплутавший в паутине улиц, означает только одно — конец Города, начало чего-то нового и… свободы!
Из последних сил Сайлас бросился навстречу этому вольному ветру, не думая об опасности и предвкушая простор и чистое ночное небо. Неизвестно, откуда у него в душе была эта уверенность, что небо будет чистое, но он был уверен, и уставшие ноги несли его навстречу этому небу! Чутье и на этот раз не подвело славного лорда. Город кончился внезапно, как будто кто-то неведомый и непознаваемый отрезал кусок его ножом и выбросил за ненадобностью. Перед Сайласом открылись безбрежные просторы полей, которые блестели под светом луны, вздымались волнами под налетавшим время от времени ветром, купались в звездном свете. Самое удивительное, что, судя по траве, теплому воздуху, а главное, невыразимому аромату, плывущему над полями, здесь была середина лета. Сайлас содрогнулся, вспоминая холод и снег с другой стороны Города, и радостно шагнул в объятия трав и ночи.
Пройдя несколько сот шагов, стремясь удалиться от Города, который теперь, на свободе, пугал его все больше и больше, Сайлас понял, что ноги больше его не слушаются. Со стоном облегчения он медленно опустился в душистые травы и, достав из кармана кусочек вяленного мяса, чтобы подкрепиться, но, так и не донеся его до рта, немедленно уснул. На этот раз ему приснился сон.
…Он с отцом во дворе их загородного Замка. Он еще совсем мальчик, и отец учит его кататься на лошади. У него теперь есть чудный пони. Он гладкий и с пушистой челкой. Он живой. Лошади, в отличие от собак, почему-то выжили, несмотря на все старания человека. Отец сажает его в седло. Он большой и сильный… Сайлас-маленький любит его.
— Никогда не забывай главного, — говорит отец. — С любым живым существом нужно в первую очередь показать, кто тут хозяин. Кто тут хозяин!
И он неожиданно с силой бьет маленького Сайласа по лицу…
В другом времени и месте большой Сайлас вздрагивает и ворочается во сне. Но сон продолжается, не отпуская его.
… — Кто хозяин?! — кричит отец в этом сне. — Говори!
— Ты, папа, ты, — плачет мальчик во сне.
— Не забывай этого, — сквозь зубы произносит Бонсайт-старший, приблизив свое напряженное лицо к лицу сына. — А теперь скачи!
И Сайлас скачет, и слезы быстро высыхают на его радостном лице…
В травах другой Сайлас улыбается во сне. И ему снова снится…
…Уже другой день, но тот же двор. Только погода осенняя, пасмурная. Он, повзрослевший подросток, стоит рядом с отцом. Перед ними пони, уже дряхлый, хотя Сайлас любит его по-прежнему. Он ласково гладит животное по голове. Звучит жесткий голос отца:
— Я привел тебя сюда, чтобы ты получил второй главный урок в твоей жизни. Вот он. Никогда никого не люби. Пусть любят тебя. А теперь убей его.
Сайлас вздрагивает.
— Кого? — не понимает он.
И слышит:
— Убей своего любимца. Он стар и не нужен. Убей его здесь и сейчас. Или я убью тебя.
— Папочка, не надо, пожалуйста, — захлебывается плачем Сайлас.
Он бросается на колени, обхватывает ноги отца, но тот отталкивает его. Сайлас падает в пыль двора и слышит повторяющийся страшный крик отца:
— Убей, или я убью тебя! Стреляй!
В руках Сайласа оказывается оружие, он теряется под криками отца, он боится… Он стреляет. Жалобно вскрикнув, роняя капли крови, пони падает, несколько раз вздрагивает и замирает в пыли…
Сайлас в травах кричит во сне, просыпается и садится на земле. В этот самый момент из высокой травы на него бросается желто-коричневый зверь.
