Но эта идиллия закончилась на следующий же день.
Той ночью Сайлас внезапно проснулся в самый глухой час. Луга, которые уже начинали надоедать своей бескрайностью, были сплошь залиты лунным светом, даже ветер не нарушал тишину, присущую этому месту. И вдруг лорд увидел серебряную фигуру. Фигура наклонила голову к траве, потом подошла поближе. Это был пони! Его пони… Конь подошел еще ближе, всхрапнул и потянулся мягкими, теплыми губами к лицу Сайласа. В ужасе тот отпрянул. Пони с пониманием печально посмотрел на бывшего хозяина и побрел прочь, разгоняя хвостом серебряный лунный свет. Сайлас закричал во сне.
Красное солнце встало над равниной. Яркий восход сопровождался ураганным ветром и неизвестно откуда взявшимися среди пышных трав тучами пыли. Защищаясь от вездесущего песка, путешественники наскоро позавтракали. Когда, собрав нехитрые пожитки, Сайлас и Тай двинулись в путь, яростный свист разнесся над полем.
Конский топот наполнил утро. Со всех сторон всадники, всадники, всадники появлялись из трав. Они окружили путников, которые инстинктивно прижались спинами и выставили вперед немудреное оружие. Некоторое время все рассматривали друг друга. Тишину нарушали только ветер, позвякивание конской сбруи и украшений, щедро нашитых на одежду всадников, да всхрапывание коней. Прибывшие были одеты в яркие одежды домотканого полотна, увешанные металлическими побрякушками, многих из них защищали легкие доспехи. Они были вооружены короткими мечами и копьями. Над головами развевался штандарт. Несколько минут все молчали.
Потом, не выдав себя ни знаком, ни движением, всадники бросились на лорда и его спутника.
Придя в себя, Сайлас обнаружил, что крепко связан, рот заткнут вонючей тряпкой, Челнока нет, а сам он приторочен к седлу, как мешок с… неизвестно чем. Он лежал поперек на лошади позади всадника, рукоять меча которого периодически била славного лорда по зубам. Не имея возможности любоваться окрестностями, Сайлас видел перед собой только мелькающие копыта и проносящуюся мимо землю. Его замутило. Слегка приподняв голову, он понял, что отряд разделился, а его товарищ по несчастью приторочен к седлу рядом скачущего аборигена. С ними было еще четыре всадника. «А остальные, скорее всего, оправились дальше патрулировать», — решил достаточно подкованный в военной науке Сайлас.
Он пытался определить, кто и куда его везет, но, запутавшись в клубке времен, который представляла эта реальность, отказался от этой попытки и покорно ждал, что будет дальше. Его спутник время от времени пытался освободиться, явно не считая пленивших их божественными сущностями. Сайлас медленно покачал головой и китаец на время успокоился. Вскоре всадники замедлили бег коней. «Приближаемся к цели», — понял лорд и попытался собраться и сосредоточиться.
Послышался скрип открывающихся тяжелых ворот. Краем глаза Сайлас разглядел мощные крепостные стены и огромные деревянные ворота, обитые железом. Всадников приветствовали радостные крики, вырвавшиеся из множества луженых глоток обитателей, как теперь не сомневался Сайлас, средневекового замка. Прибывшие, звонко цокая, выехали на мощенный булыжником двор. Вокруг стоял адский шум. Кричали люди, бряцало оружие, вопила домашняя живность и истошно орал какой-то неведомый осел. Сайласа и китайца стащили с коней и бросили на покрытые грязью и навозом камни двора. Внезапно наступила гробовая тишина, в которой послышались грузные шаги и веселый разговор. Лорд попытался приподнять голову, чтобы рассмотреть идущих, но чья-то дружелюбная нога впечатала его лицо в грязь.
— Поднимите их, — послышалась вполне членораздельная и понятная человеческая речь.
Грубые руки рывком подняли пленников на ноги. Их взглядам предстала удивительная пара. Он — тяжелый, крупный, но не жирный мужик на кривоватых ногах, сплошь поросший рыжеватым волосом, одетый с роскошью, как ее себе представляют дикари и восточные базарные торговки. Она — тонкая, гибкая, высокая, черноволосая, одетая в элегантное струящее платье из серебряного материала. Они прекратили разговор и теперь внимательно рассматривали висящих на руках стражников пленников.
