Ох уж эта Шура, сегодня она превзошла саму себя. И чтобы скупая мужская слеза не выдала его чувствительность, Иван взял в руки конверт, показушно-шутливо пощупал его и удовлетворительно кивнул. После чего оглянулся, встал и направился к ближайшему свободному столику, чтобы положить подарки.
Мгновенная смена кадра. Ранний вечер сменился лунной ночью. Уютный зал ресторана — угрюмым молчаливым лесом. Запах приготовленных блюд — ароматом смолы и багульника. Большое количество людей — тревожным одиночеством. Подарки растворились в руках, взрослый стал ребенком.
Ну вот, — подумал Иван, оглядываясь без особого удивления, — опять я здесь. И всех гостей напугал, наверное.
И не теряя времени даром, он побежал вдоль дороги, в ту сторону, откуда уже едет отец на своем автомобиле. Над головой, как ориентир движения, пролетела звезда. Что здесь происходит, Ваня еще не знал, но было ясно — сегодня все разрешится. Так же было очевидно, что времени у него в обрез. Где-то в чаще послышался хруст веток — кто-то недобрый тоже не стал медлить и бросился следом.
Как хорошо, что в ту далекую ночь светила луна. Вот и сейчас она добросовестно освещает дорогу, и даже тени сосен, лежащие на асфальте, не могут утопить ее в кромешной темноте. Да и дорога была той же — разбитой и покалеченной настолько, что ей можно жаловаться на свою судьбу. Учитывая, что за лесом она еще хуже.
Ваня выбежал на середину дороги, где хорошо видимая разделительная полоса белым пунктиром уходила вдаль. Сквозь учащенное дыхание и топот ног по асфальту, он ясно слышал шум погони. Все бы нечего, но сможет ли семилетний ребенок быть достойным соперником своему преследователю? Да и человек ли это, возмущенный неожиданным появлением Вани в ночном лесу? Данные вопросы интересуют исключительно автора — маленький герой повествования просто убегает от опасности навстречу своему отцу.
За спиной прекратился хруст веток и послышался отчетливый топот, существо выскочило на дорогу. И если преследователь ясно видит свою цель, то Ваня несется в темноту, вооруженный только надеждой.
Но вот вдали, где дорога растворяется в ночной темноте, блеснул свет фар. Потом послышался далекий автомобильный сигнал. А за спиной раздался жуткий рассерженный крик. Топот ног за Ваниной спиной участился. Погоня изначально была не на равных. Но если скорость мальчика была не очень большой, то спешащий навстречу автомобиль выкладывался на полную. И хотя электрический свет фар не несет с собой тепло, Ваня чувствует, как ночная прохлада отступает. Да он и сам тонет в этом свете.
Раздался визг тормозов. Автомобиль отца, теперь уже раритетный, остановился, окутанный дымом от жженых покрышек. Ваня, не мешкая, открыл дверь и запрыгнул в салон. На водительском месте сидел отец, живой и здоровый. От увиденного у Вани на глазах навернулись слезы. Все как тогда, будто и не было этих лет. Он потянулся к отцу.
— Лучше пристегнись, — голос отца дрожал, но сейчас не время для объятий.
Ваня щелкнул замком ремня безопасности и автомобиль сорвался с места. На мгновение в свете фар появился его преследователь. Он отпрыгнул в сторону, едва не попав под колеса. Очень похожий на человека, но что-то в нем было нечеловеческим. Что — Ваня не успел разглядеть, но ледяные мурашки пробежали по спине. С таким чувством просыпаются после кошмара — было страшно, но что, не понятно.
Ваня посмотрел на отца. За все эти 33 года он ничуть не изменился. Все такой же — любимый, надежный и живой. Чуть грубый. Хотя в этом мире и Ваня выглядит мальчишкой. И голос, которым он спросил отца, у него тоже детский.
— Ты куда пропал?
Отец невесело усмехнулся.
— В болото упал. На повороте занесло, — он тяжело вздохнул, — и чего погнался, сам не понимаю. Засосало в два счета.
Какие только версии не возникали по поводу пропажи отца, все передумали, но только не это.
— Может тебя надо поднять как-нибудь да похоронить по-человечески?
— Не надо меня ниоткуда поднимать, — возразил отец, — будешь в тех местах, можешь посигналить, этого вполне достаточно.
— А я там часто проезжаю, — задумчиво произнес Ваня, — по работе.
