— Я рада, что вы не приручаете быков, — проговорила Милли.
— Я приручал их, но сейчас этим не занимаюсь. Дикие лошади приводят меня в восторг больше, чем быки.
— Почему вы это делаете?
Кэш удивился:
— Почему? Ну, мне же надо как-то зарабатывать себе на жизнь.
— Вы могли бы найти более безопасную работу.
— Я люблю рисковать. А в этом деле помимо опасности меня привлекает еще и то чувство, которое охватывает вас каждый раз, когда вы добиваетесь невозможного. Вы довольны собой и готовы на все. Это чувство придает вам уверенности, и вы без страха смотрите в будущее. Если вам удалось оседлать дикую лошадь и продержаться в седле определенное время, то, значит, вы сможете справиться с любыми трудностями, которые возникнут на вашем жизненном пути, — пылко убеждал ее Кэш.
Милли рассмеялась.
Он полюбил ее смех так же, как и ее очаровательную улыбку. Когда она смеялась, ее лицо преображалось, становилось еще прекраснее.
— Мне нравится этим заниматься, — закончил Кэш. — И я буду приручать диких лошадей, пока не заработаю достаточно, чтобы прокормить свою семью... Кстати, вы не хотите перекусить?
— Я бы не отказалась. Могу пригласить вас к себе.
Кэш хотел провести с ней еще немного времени и почему-то не желал расставаться. И возможно... потом ему не придется спать на сиденье автомобиля...
Милли никогда не ходила на родео. Она ни разу не приглашала к себе мужчин. На прошлой неделе у нее даже не было своей собственной квартиры.
Когда она сообщила своим родителям о переезде, то они были против этой затеи. Им не хотелось, чтобы их дочь снимала квартиру.
— У тебя и здесь есть прекрасная комнатка! — заявила мать.
— И незачем тратить деньги зря! — высказал свое мнение отец.
Да, они были правы. Но Милли надоело жить в комнате, которую она занимала с детства. Надоело чувствовать себя маленькой девочкой.
Ей уже было девятнадцать лет, и она хотела побыть хоть немного независимой. Милли могла позволить себе снять квартирку, ведь она работала в бакалейной лавке отца.
Милли и дальше собиралась помогать родителям справляться с торговлей, но жить намеревалась у подруги Агнессы, чей отец уехал в Голливуд.
В квартире она прожила всего три дня, но уже успела почувствовать себя более счастливой и независимой.
Именно Агнесса предложила ей сходить на родео. А Долли, сестра Милли, уговорила девушек взять с собой ее маленького сына Джейка.
— Он должен посмотреть на настоящих мужчин, — убеждала их Долли.
Она была матерью-одиночкой. Отец Джейка бросил ее, даже не взглянув на собственного сына.
— Ну, пожалуйста, — просила Долли. Девушки согласились.
Милли сочувствовала своей своевольной и упрямой сестре, которой приходилось тяжело. Отец постоянно упрекал ее, все время повторяя:
— Я же говорил, что так и будет.
Он не признавал Джейка своим внуком, но остальные члены семьи любили и баловали этого бойкого и смышленого мальчугана.
После родео Милли собиралась отвезти малыша домой, но за ним приехала Долли.
— Повеселись, сестренка, — прошептала она, рассматривая ковбоев. — Наслаждайся жизнью!
Итак, почему Милли осмелилась пригласить этого мужчину к себе домой?
Она чувствовала вину за то, что оскорбила его, сказав племяннику, что Кэш не настоящий ковбой. Она увидела, что он голоден, и захотела накормить его. Милли также собиралась доказать себе и, может быть, даже своей матери, что она не поступит так, как Долли, и не займется любовью с едва знакомым человеком.
Но сейчас она уже жалела, что пригласила Кэша Каллагана к себе на ужин.
— Буду рада приготовить что-нибудь для вас.
— С удовольствием отведаю ваши кушанья, — согласился он.
Они вышли на улицу. Теплая ночь очаровывала. У подножия холма расстилалось пастбище. Луна освещала долину и горы. Ее свет придавал таинственность всему, что днем могло показаться обыденным. Милли захотелось, чтобы ее обняли и поцеловали.
«Остановись! — приказала она себе. — Ты только-только встретила этого человека. Ты совершенно не знаешь его».
Милли покраснела. Румянец придавал девушке еще большую привлекательность.
«Ты у меня похожа на дикую ирландскую розу», — часто говорил ей отец.
