Естественно, что чем больше Линда подчинялась своим чувственным порывам, тем более жестокой она становилась. Ей одновременно хотелось и обладать Номером Четыре, и причинять ей боль. Временами, когда Майкл крепко спал, она потихоньку вылезала из постели и, накинув одеяло на голое тело, садилась перед мониторами и наблюдала. Ее сердцебиение учащалось точно так же, как и у многочисленных анонимных подписчиков, которые вместе с нею смотрели на Номер Четыре. Это была интимная близость совершенно особого плана. Линда испытывала сильнейшее возбуждение, подобного которому не могли доставить ей занятия любовью с Майклом. В этот момент ее дыхание становилось прерывистым. Она едва сдерживала желание удовлетворить себя с помощью рук и, сопротивляясь ему, приходила в еще большее возбуждение.
Отказываясь от самоудовлетворения, Линда отдавалась Майклу с еще большей страстностью, нежели прежде. Она знала, что крайнее самозабвение, с которым она предается любовным утехам, должно удивлять Майкла, но он не считал нужным отпускать какие-либо комментарии по этому поводу и молча доставлял ей удовольствие.
Именно Линда придумала «Часы Девственности».
Это было небольшое усовершенствование их сайта. На транслируемом изображении появлялся счетчик. Пользователей просили делать ставки относительно того, когда же именно замаскированные тюремщики Номера Четыре лишат ее девственности. Это было немного похоже на развлечение, практикуемое среди сотрудников многих организаций и фирм, — заключать пари относительно исхода спортивных игр, и разница состояла лишь в том, что делать ставки предлагалось не на победу в футбольном матче или баскетбольной игре. Ставить предлагалось на изнасилование.
Реальной возможности предугадать, когда это произойдет, у пользователей не было. Но такое нововведение привлекало зрителей, дав им повод к общению друг с другом.
Когда создатели сайта впервые объявили об этих «часах» и сообщили, каким образом можно делать ставки онлайн, количество входящих сообщений в ящике электронной почты резко возросло.
«Много же людей любят лотерею, — подумала Линда. — Главное — это постоянно подогревать интерес клиентов, слегка поддразнивая их».
Как уже повелось, на протяжении всей «Части четвертой» первостепенное значение имела некоторая недосказанность, которая периодически перемежалась конкретными действиями. Линда четко придерживалась той идеи, что, с одной стороны, зрителям нельзя позволить заскучать, а с другой — не стоит перебарщивать с острыми ощущениями. Все было нацелено на то, чтобы сделать пользователей сайта своего рода участниками происходящего, так чтобы они не только распаляли в себе вожделение, но еще и напряженно следили бы за всеми крутыми поворотами сюжета, словно история о пленении Номера Четыре — это мыльная опера, события которой одновременно и реальны, и вымышлены.
Запуск «Часов Девственности» привел к некоторым изменениям во внешнем облике веб-страницы: они появились в углу напротив основного таймера, фиксирующего общую продолжительность трансляции «Части четвертой»; выделенные красным цветом, они методично отсчитывали время нахождения Номера Четыре во власти Линды и Майкла.
— Отлично! — произнес Майкл низким хриплым голосом.
Номер Четыре стояла у края кровати, выпрямившись, словно солдат по стойке «смирно», и лишь руки ее инстинктивно старались прикрыть наготу тела, как в тот раз, когда она мылась.
Майкл понимал, что движения рук девушки непроизвольны. Он сознавал также и то, что эта ее застенчивость подействует возбуждающе на большинство зрителей. Ведь они привыкли к тому, что в порноиндустрии все только и делают, что раздеваются догола при первой возможности, так что нежелание со стороны Номера Четыре показать то, что они так жаждали видеть, придавало происходящему особую пикантность.
— Руки по швам, Номер Четыре! — холодно скомандовал Майкл.
Он видел, что ее била дрожь. Майкл сделал шаг влево, чтобы быть уверенным, что он не загораживал собой камеру, и подошел ближе к Номеру Четыре. Ему хотелось, чтобы пленница ощутила его присутствие рядом, чтобы почувствовала его дыхание на своей щеке. Он доверил Линде управлять наведением камеры. Она, конечно, разбиралась в технике съемки гораздо хуже, чем он, однако сменить ракурс ей было вполне по силам.
