Нет ничего совершенного в своей красоте, поэтому я всё-таки горячо люблю снег. Люблю его красоту, простую чистоту, люблю также его хрупкость и вынужденное исчезновение. Конечно, еще больше люблю небывалую грязь и слякоть, которую создает по всей этой земле его таяние.
Все переулочки заполнены грязной водой; в сточных канавах журчит грязная вода, которой стало так много после таяния снега; мелькают в пропитанном сыростью воздухе ласточки, с комочками мокрой глины в клювиках – строят себе под крышей гнездо; куры, утки, гуси, собаки шлепают по грязи, следы от их лап тянутся во дворики хозяев, дворики уже все покрыты узором бесчисленных отпечатков грязных лап, словно это отпечаталась тень от лунного света, просеянного сквозь ветки огромной сосны; если старик по пути уронит нечаянно свою палку, то поднимает уже покрытый глиной посох; дети носятся по улочкам, играют, орут и, если конфета падает изо рта, останавливаются, смотрят в недоумении на грязную жижу и начинают реветь, а их матери при виде такой картины весело хохочут…
Всё это я часто видела в своем детстве, которое прошло на фоне маленькой горной деревни на Севере, и было это, конечно же, ранней весной в период непролазной грязи.
Я очень люблю эту грязь, такую же естественную и простую, как сама природа. В пору распутицы я часто вспоминаю великую русскую нацию: Ломоносова, Чайковского, Достоевского, Толстого, Бунина, Пушкина – они вышли к нам, топая шаг за шагом по такой же грязи. Русское искусство преисполнено высокого достоинства, широты, меланхолии, несгибаемого духа – трудно удержаться и не сказать, что это связано с весенней распутицей. Распутица порождает представление о трудном пути, делает славным и сильным того, кто несмотря ни на что идет этим путем; она дарит мир и мужество тому, кто преодолевает невзгоды. Распутица нужна великой нации, чтобы шлифовать и закалять характер; такие люди уже никогда не станут гнуть спину. Преодолевая трудности тяжелого пути, начинаешь понимать, что такое любовь к родной земле и насколько она велика, необъятна и вечна; через это понимаешь истинный смысл слова «отчизна»: когда мы любим грязь под ногами, мы наполняемся этим чувством.
Теперь эта распутица в городах Севера уже не ощущается так же глубоко и сильно, как в годы детства; лишь только когда тает снег, а я иду по грунтовой дороге сельхозрынка, я снова могу ощутить это давно забытое чувство: под ногами скользкая грязь, слякоть – распутица… В жидкой грязи то тут, то там попадаются обрывки бумаги, соломенная труха, гнилые капустные листья, рыбьи внутренности и прочий мусор, в нос бьет запах гнили… Это ощущение, конечно же, совсем не то, какое испытываешь, в расслабленной неге прогуливаясь с зонтиком в руке по уходящим в затуманенную бесконечную даль зеленым берегам озера Сиху и погружаясь в прекрасные грезы. Это чувство охватывает, стискивает тебя, и ты вспоминаешь тележку на деревянных колесах, которая тяжело катит по этой грязи, а из-под колес летят жидкие брызги, вспоминаешь простых людей Севера, с тяжелым упорством идущих по этой распутице, вспоминаешь выпавшие нам страдания и унижения… Я всё же рада, что могу ощутить ее под своими ногами…
Мы не будем вечно смотреть назад и погружаться в прошлое, мы не станем нарочно создавать себе что-то похожее на своем пути в будущее. Однако, если мы устанем идти по звонкой брусчатке, омытой нежным мелким дождичком, если остановимся в растерянности среди бескрайнего листопада, если наша кисть бессильно зависнет над белой бумагой, лишится энергии и вдохновения – не захотим ли мы снова вспомнить о радости преодоления, когда мы шагали по грязной и скользкой дороге? Нет, правда, уже за одно это нам следовало бы поблагодарить снег: он чист и прост, он создает тишину и покой, безукоризненную необъятную красоту – и он же порождает грязь и слякоть, создает распутицу, предостерегающую нас и дающую нам силы, чтобы преодолеть ее. Вот почему он такой уникальный, этот снег.
Чи Цзыцзянь часто называют феей, прилетевшей из самой северной деревни Китая; ее энергичный стиль одухотворен и смел, пишет она размашисто; ее романы наполнены теплотой и вниманием к тонким деталям, а эссе отличаются простотой и искренностью.
