Чтецы - страница 24

В 1994 году, когда Май Цзя писал послесловие к сборнику своих произведений «Фиолетовый и черный секреты», он, конечно, не думал, что его проза получит такую известность и будет иметь широкое влияние на публику. В то время он писал: «Даже если у этого романа будет только три читателя, мне хватит и этого». Рассказ «Фиолетовый и черный секреты» лег в основу романа «Разгадать тайну», который впоследствии принес литератору огромную славу. Можно сказать, что роман «Разгадать тайну» стал определяющим для Май Цзя, превратив его в известного современного писателя. Вскоре он издал еще один роман – «Заговор», который получил литературную премию Мао Дуня.

В 2005 году на экраны вышел телесериал «Заговор», положивший начало целому жанру шпионских фильмов и сразу же вызвавший целый шквал восторженных откликов у зрителей, поставив Май Цзя в центр внимания широкой публики. В 2009 году в кинотеатрах шел художественный фильм, поставленный по мотивам его романа «Звуки ветра». В 2011 году Май Цзя сам написал сценарий на основе этого романа и в том же году на экраны вышел телесериал «Удивительные истории, рассказанные ветром», а следом за ним – сериал «Хождение по лезвию ножа», снятый по роману «Острие ножа».

В наши годы известность Май Цзя вышла далеко за пределы Китая: произведения писателя получили высокую оценку за рубежом. Вслед за Лу Синем[35], Цянь Чжуншу и Чжан Айлин[36] он – единственный из современных китайских авторов – был включен в библиотеку классики английского издательства Penguin Books.

Дун Цин: Я всё думала – если в нашей программе примет участие уважаемый Май Цзя, то что он нам прочитает? Кому будет посвящено это чтение?

Май Цзя: Я тоже долго не мог определиться и в конце концов решил прочитать одно письмо. Но у этого выбора есть определенный скрытый смысл – намек на одного ребенка, который, будучи важной частью моей жизни, создал проблемы, сильно на мне отразившиеся.

Дун Цин: Почему вы так говорите?

Май Цзя: Дело, собственно, не в моем ребенке. Я думаю, по меньшей мере треть детей или подростков испытывает проблемы в переходном возрасте. Это жизнь. В каком-то смысле мое детство и подростковый период нельзя даже и сравнивать с тем, как живут дети сейчас.

Дун Цин: И с какого же времени вы вдруг обнаружили, что ваш сын вступил в подростковый возраст и у вас возникли проблемы в общении с ним?

Май Цзя: Когда он учился во втором классе[37]. Он вдруг стал запирать дверь. Вы даже не можете себе представить: с этого момента три года – больше тысячи дней подряд, если не считать времени, ушедшего на еду и на посещение туалета, – дверь оставалась закрытой, и я просто не знал, чем он занят.

Дун Цин: Всё время запирал дверь?

Май Цзя: Всё время. И категорически не разрешал по какой-либо причине заходить к нему в комнату. Если бы, допустим, вы вошли туда насильно, он наверняка ушел бы из дому.

Дун Цин: Он никак с вами не общался?

Май Цзя: Как только мы начинали разговаривать, сразу же возникали конфликты. Он возмущался то одним, то другим – иногда я даже понять не мог, что его раздражало. Я думал, что это у него или возрастное, или генетическое. В то время я каждый день вспоминал всё его детство, а на душе было совсем тоскливо. Я очень благодарен его маме за поддержку: в это время, находясь на грани отчаяния, мы всё-таки не отчаялись окончательно.

Дун Цин: Вы сказали, что усмотрели в поведении сына что-то генетическое… Вы тоже испытали подобное в подростковом возрасте? Нигилизм, отказ от общения?

Май Цзя: Если смотреть в корень, это моя вина, моя дурная наследственность. Когда мне было четырнадцать лет, я перестал разговаривать с отцом. В течение семнадцати лет я не сказал ему ни слова. Я поступил в военное училище только потому, что это был способ от него уйти. Я не хотел его видеть. Письма домой я всегда начинал со слов «Здравствуй, мама», а об отце не упоминал. Думаю, не стоит об этом говорить…