Он сложил вещи аккуратной стопкой на покрывале, размышляя, во что бы их упаковать. Университетский сундук слишком тяжел, холщовая сумка, с которой он время от времени выходил в поселок, – чересчур мала. Раздумья оборвал появившийся в дверях Альмод.
– Кто вас пустил? – вслух удивился Эрик.
– А кто меня остановит? – пожал плечами тот. – Держи.
Эрик бездумно поймал что-то небольшое, блестящее. Перстень магистра. Совсем не так он мечтал его получить.
– Полагаю, эта безделица тебе быстро надоест, – сказал Альмод. – Но пока… Чем бы дитя ни тешилось.
«Безделица». Кое-кто за такую платил головой. В прямом смысле: самозванцев, пытавшихся выдать себя за одаренного, казнили немедля после разоблачения, и все равно такие находились. Интересно, почему чистильщик не носит свой перстень? Не успел получить или вправду считает ничего не значащей безделушкой?
– Это тоже тебе. – Альмод подошел ближе и небрежно бросил на кровать кожаную торбу с ремнями.
Торба была на удивление приличной, самое то, чтобы носить за спиной. Отличная выделка: вещь выглядела легкой и прочной. И дорогой, хоть всех украшений – тиснение по краю.
– Укладывайся, и пойдем. И, кстати, можешь говорить мне «ты». Раз уж нам теперь придется, – ухмыльнулся чистильщик, – сражаться плечом к плечу.
Эрик хмуро промолчал. Говорить не хотелось. Вообще ничего не хотелось.
Мара бросилась ему на шею, едва он вышел из спальни.
– Откуда ты? – отстраненно удивился Эрик.
Странно, но все чувства словно стерли. Как будто все происходило не наяву, а он лишь наблюдал за дурным балаганом.
– Отпустили попрощаться.
– А защита?
На экзаменах Мара всегда шла второй. Третьим обычно был Йоран, но ему предстоит защищаться завтра, у подземников. Чтобы потом мотаться по стране, искать, что полезного хранит земля. Жаль, с ним попрощаться не получится. И с остальными. Хорошо, что Мара вырвалась. Или наоборот. Слишком больно сознавать, что несколько минут – это все, что у них осталось. Может, лучше было бы вовсе не рвать душу ни себе, ни ей.
– Там еще полно народа. Успею. – Она отстранилась, заглядывая в глаза. – Это все, что тебя сейчас интересует?
Эрик не ответил – слов не было. Только смотрел – не насмотреться, не запомнить. И он так и не сказал… Слова казались неважными, когда она рядом, а теперь, наверное, и незачем.
– Возьмите меня с собой, – вдруг попросила Мара.
– Сдурела?.. – выдохнул Эрик.
– Нет. – Она повернулась к чистильщику. – Я совершенно серьезна. Авторским плетением похвастаться не могу, но…
Альмод демонстративно оглядел ее – медленно, оценивающе, но не как женщину, а словно диковинную зверушку.
– Мне нужен один боец.
– Тогда вместо него.
– Мне нужен боец, а не влюбленная дура! – отрезал чистильщик. – Ты плетешь быстрее и четче, это верно. И Дар у тебя сильнее. Но совершенно не умеешь справляться с чувствами. Третьего дня ты сперва надерзила заведомо сильному, испугавшись, но не желая этого сознавать.
– Я не…
– Потом едва не лишилась рассудка от страха. Попыталась расцарапать лицо, точно пустая, – фыркнул он. – Не говоря о том, что и без плетений я тоже сильнее.
Мара залилась краской.
– Сейчас снова едва не сходишь с ума и готова на все. Лишь оттого, что боишься потерять любовника, – безжалостно продолжал Альмод. – Но возьми я тебя вместо него – через месяц поймешь, что все равно его потеряла, получив взамен только постоянные скитания и перспективу смерти в любой момент. Возненавидишь – его, себя, меня, конечно же. И я получу либо нож в спину, либо необходимость снова искать и натаскивать бойца.
– Неправда, я…
– А так – неделю порыдаешь, через месяц привыкнешь, через полтора оглядишься и поймешь, что смазливых парней кругом полно. С умными хуже, но и это решаемо.
– Если что – я уже сейчас тебя ненавижу… – прошипел Эрик. – Не боишься ножа в спину?
– От тебя – разве что в грудь. А с этим я как-нибудь совладаю. Прощайтесь, и пойдем.
Он демонстративно отвернулся, сложив руки на груди.
– Я буду ждать… – прошептала Мара.
– Глупо, – сказал Альмод, не оборачиваясь. – От нас не возвращаются.
– Да заткнешься ты наконец! – закричала она.
Эрик перехватил взметнувшиеся кулаки, прижал девушку к груди, обнял.
