– А меня зовут Анной Аркадьевной. Ой, Мариночка, вам же неудобно в этой хламиде! – вдруг спохватилась Анна Аркадьевна. – Саша... что ты ей такое дал? Это же девочке невозможно носить!
– Мама, я просто все ее вещи бросил в стиральную машину, и они еще мокрые, – пожал плечом Саша. – Пусть пока так походит. Она, мам, ужасная замарашка оказалась.
– Ты варвар, сын мой! – ужаснулась Анна Аркадьевна и поспешила Марину успокоить: – Не переживайте. Сейчас Саша вам принесет... Саша, принеси Мариночке... да нет, погоди, я сама принесу.
Она удалилась в спальню, а этот Саша тут же убрал руку с Маринкиного плеча.
– Это моя мама, она ни о чем не должна знать, ясно? – железным тоном продиктовал он. – Поэтому временно – ты моя девушка... Ну и... не вздумай меня называть Шуриком – не терплю... Хоть бы расчесалась, что ли...
Еще вчера Маринка бы одной фразой умыла этого Шурика-цирюльника, но... имидж – великое дело, так что она покорно плюнула на ладошки и пригладила волосы.
– Ну чего уж так-то?! – снова возмутился Александр. – Даже обезьяны уже в курсе, что имеются расчески.
Маринка только ниже опустила голову – еще слово, и она сдержаться уже не сможет. Даже несмотря на смертельную угрозу.
– Вот! – торопливо подошла Анна Аркадьевна и сунула в руки Маринки белую футболку. – Это Сашина. Она немного великовата, но по длине будет вам впору. У девочек непременно должны быть видны ножки!
Маринка что-то прошелестела в ответ, схватила футболку и устремилась в ванную.
Да, сейчас замечательно! А уж ножки-то! Есть на что посмотреть!
– Ну вот. Совсем другое дело! – улыбнулась женщина, когда Маринка вернулась. – Мариночка, пойдемте кушать пирожки! Это, конечно, калории, но вам они совсем не повредят. У вас изумительная фигурка!
Маринка повернулась к воображалистому Александру и показала язык. Хорошо, что он стоял к ней спиной, а то... плакал бы весь ее имидж.
Анна Аркадьевна сидела с молодыми за столом и всячески развлекала их разговорами:
– Мариночка, берите вот этот пирожок, он с яблоками. Я много принесла, вечером разогреете в микроволновке. И еще там в холодильнике есть кролик. Не стесняйтесь, кушайте! Я всегда так много стряпаю. У меня Саша любит с яблоками, дочка – с капустой, а муж – он ест только с мясом... – И тут она отчего-то погрустнела, но быстро взяла себя в руки. – Вы учитесь или работаете?
– Я... работаю... – прожевала Маринка кусок пирога. – Я отучилась уже...
– А работа нравится? – склонила на бок голову женщина.
– Нюша, да что ты ее про работу?! – вдруг фыркнул парень. – Она и слова-то такого не знает, наверное...
– Нет, Шурик, – покачала головой Нюша, и Маринка поняла: так вот с кем так нежно болтал по телефону этот дундук! А женщина продолжала: – Надо, чтобы нравилась, а то... так тяжело, когда не в радость... у меня вот муж столько лет проработал, а сейчас... Тяжело ему... и нам тоже...
– Мама, я совсем запутался – мне почему-то все время с капустой попадаются, – перебил ее Александр. – Ты же с яблоками треугольничками делала.
– Да, делала, а сейчас... ой, я и правда все перепутала... голова совсем другим забита... – улыбнулась Анна Аркадьевна виновато.
– Это он у вас капризничает, – осмелилась пробубнить Маринка. – Ничего вы не перепутали: вот треугольники – с яблоками. А вот с капустой – подводной лодкой...
– Подводной лодкой? – немного повеселела женщина и погрозила сыну пальцем. – Даже уже Мариночка успела заметить, что ты у меня капризничаешь. Нет, Мариночка, он вообще очень хороший мальчик. Замечательный. Чуткий, добрый, отзывчивый.
– Я это... успела заметить, – постаралась искренне произнести Маринка. – Это просто... удивительный человек!
Ей не хотелось, чтобы веселые глаза Анны Аркадьевны снова затуманились. Вообще было видно, что у этого доброго и славного человека на сердце какая-то тяжесть. Она и не хотела ее перекладывать на чужие плечи, но... какая-то горечь так и пыталась вылезти наружу.
После завтрака Анна Аркадьевна задержалась недолго. Она ловко помыла посуду, хотя Маринка настоятельно предлагала свою помощь, подхватила сумки и поспешила в прихожую. Александр тут же рванул следом.
