— Я так и подумал, что ваша матушка будет недовольна, если я запишусь на ужин с вами.
— Как настроение? — поинтересовалась внезапно появившаяся леди Хартфорд.
— Прекрасно, мама. Посмотри, что мистер Оксуорт сделал для меня, воскликнула Транквилити, протягивая двух бумажных птиц.
— О. как мило с его стороны, — произнесла мать. — После ужина, Честити, тебе необходимо…
— Потанцевать со мной, миледи, — прервал ее Алекс, изобразив обескураживающую улыбку. В ответ он получил лишь холодный взгляд хозяйки.
— Хорошо, — ответила она неохотно. — Но после танца подойди ко мне, Честити.
— Да, мама.
Леди Хартфорд отошла от них и полетела к следующему столику. Честити вздохнула с облегчением.
Алекс снова обратился к ней.
— Честити, я с нетерпением ожидаю вашего мнения о том, как я танцую. Мне кажется, я поправляюсь, моя нога день ото дня выздоравливает.
— Вы не должны, мистер Фицсиммонс, говорить с дамой о своей ноге! — жеманно улыбнулась Транквилити, ударив его по руке с наигранной легкостью. — Только посмотрите, как загорелись щеки Честити! Я полагаю, она покраснела с головы до пят, конечно если это уместно упоминать о пятках в присутствии джентльменов, — добавила она довольно дерзко.
— Транквилити! — укоризненно произнес Оксуорт, снисходительно улыбаясь.
— Я всего лишь шучу, Рубин. Честити меня поняла, — усмехнулась Транквилити.
Честити подняла глаза и посмотрела в упор на Транквилити.
— Да, я поняла. И я уже привыкла к таким шуткам. Но, кажется, все возвращаются в зал.
Они встали. Честити повернулась к Рубину, но Алекс встал между ними.
— Разрешите мне, Честити. Ведь вы обещали мне этот танец, с этими словами он взял ее под руку. Когда они отошли. Алекс наклонился и произнес:
— Я хотел сказать вам, что завтра утром собираюсь совершить прогулку верхом, возможно, вы захотите присоединиться ко мне.
— Я даже не знаю, — откровенно призналась Честити. — У меня есть одно поручение, и к тому же моя матушка устраивает небольшую увеселительную поездку для всех нас — в Дуврский замок.
— Вот как? Сразу после бала? — удивился Алекс.
— Матушка хочет, чтобы гости развлекались — ей не важно, что они устанут после бала, — саркастически усмехнулась Честити.
— Может быть, мы покатаемся пораньше, около девяти утра, если вы к тому времени проснетесь. Думаю, мы могли бы попытаться достать хлыст от почтовой кареты, а также я хочу проехаться вдоль побережья: я так давно там не был.
— Очень заманчиво, но вы не должны перетруждаться, мистер Фицсиммонс.
— Почему же не «Алекс»? — поддразнил он.
— Не здесь, — ответила она, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Ну так вы поедете? — Она кивнула в знак согласия, и он добавил: — Тогда договорились. Встретимся в холле в девять часов.
По лицу Честити пробежала тень.
— Давайте встретимся в конюшне, — сказала она тихо, беспокойно оглядывая собрание в поисках матери, — к тому же я должна передать корзину одному человеку, если вы не откажетесь сопровождать меня.
Алекс отвесил легкий поклон и повел Честити в ряды танцующих.
Он незаметно покинул бал, как только смог передать Честити другому партнеру. Алекс прошел через конюшню и отворил дверь загона, в котором стоял серый жеребец. Стараясь не шуметь, вывел лошадь со двора. Здесь, за забором, он достал спрятанную уздечку и накинул ее на морду лошади. Затем вскочил на неоседланного жеребца и через несколько минут был уже далеко.
Пробираясь сквозь заросли. Алекс нашел место разлома в старой каменной стене, отделявшей поместье лорда Хартфорда от бывшей усадьбы его крестных. В доме француженки горел свет. Он привязал жеребца к дереву и, крадучись, направился к старому дому.
Он быстро отыскал дверь, через которую можно было проникнуть в бывший кабинет крестного, и тихо вошел в здание. Внутри оказалось гораздо темнее, чем снаружи, где ярко светила луна. Он подождал, пока его глаза привыкнут к темноте, затем осторожно направился вдоль стены ко входу в библиотеку.
Проникнув в помещение, служившее когда-то библиотекой, Алекс похолодел. В камине горел огонь, и он поспешно обвел глазами комнату, ища присутствия человека. Убедившись, что он здесь один, Алекс подошел к столу, на котором были разбросаны бумаги, и, быстро просмотрев их, не нашел ничего интересного. Затем он осмотрел ящики. Они были открыты, но их содержимое также не представляло интереса. Где-то в глубине дома часы пробили три.
