— О, я не знаю, я… — Боже, как же она может согласиться, если уже отказала Алексу!
— Мистер Фицсиммонс ужинает вместе с Транквилити, и я подумал…
Честити, не слушая его, смотрела в другой конец зала, где Алекс как раз записывал свое имя в карточку Транквилити.
— Мне будет очень приятно, мистер Оксуорт. Она подождала, пока он записался и вернул ей карточку, затем торопливо проговорила: «Простите меня, я на одну минуту…»
Честити влетела в свою комнату и опустилась на стул перед зеркалом. Ей необходимо было успокоиться и поразмыслить надо всем, что произошло в этот вечер. Но собственное отражение, улыбавшееся ей, не позволяло никак сосредоточиться. Она была на Рождественском балу, она танцевала почти все танцы, ее партнер по игре (весьма привлекательный!) предложил ей поужинать вместе, и за всем этим не последовал гнев матери! Она не должна задавать вопросов, она будет наслаждаться этим вечером!
Последним танцем перед ужином был буланжер, и Честити старалась сосредоточиться на его сложных па. Каждый раз, когда она сходилась в танце с Рубином Оксуортом, тот не переставая превозносил прелести ее сестры Транквилити. Любая другая на ее месте пришла бы в ярость, но Честити это только забавляло.
— Она такая хорошенькая, такая хорошенькая. Уверен, будущей весной она покорит Лондон, — повторял он.
— И Синсирити также, я полагаю, ведь они очень похожи, — произнесла Честити с улыбкой.
Он нахмурился, обдумывая ее слова, пока движения танца не развели их. Когда они вновь подошли друг к другу, он продолжил:
— Что касается Синсирити, я не уверен. Конечно, внешность молодой леди кое-чего стоит, и Синсирити также очаровательна, но она лишена определенной живости.
Скучная Синсирити прошла мимо них, и вслед ей раздались смешки.
— Может быть, мистер Оксуорт, вы просто влюблены в Транквилити?
Его темная кожа стала еще темнее, и он опустил голову, как провинившийся школьник. Честити сжалилась над ним и не стала развивать эту тему, тем более, что и танец подошел к концу.
Ужин был просто великолепен, шампанское текло рекой — не то кислое вино с привкусом шампанского, что подавали многие здешние хозяйки, но настоящее французское шампанское.
Алекс поднял бокал и, маленькими глотками отпивая искрящееся вино, представил себе, как темной ночью лодка контрабандистов, нагруженная контрабандными напитками, пришвартовывается к подвалам Его Светлости. Он осмотрел гостиную и поймал на себе взгляд Хартфорда, поднявшего бокал в молчаливом приветствии. Алекс кивнул в ответ. Трудно понять, что это за человек. Любезный хозяин, он прилагал все силы, чтобы развлечь гостей, при этом никого не принуждал к развлечениям.
Алекс тряхнул головой, когда его взгляд остановился на леди Хартфорд. Она все еще оставалась красивой женщиной, но ее поведение невыносимо. По его мнению, Хартфорд давно заслужил награду за свое терпение.
Впрочем, лорд Хартфорд имел любовницу в Лондоне. Разведка сообщала Алексу об этом; он посетил ее как-то раз, притворившись, что принял ее дом за дом своего друга. Симпатичная женщина с седыми волосами, едва ли она могла относиться к разряду легкомысленных, ветреных содержанок, и ей было уже далеко за сорок. Интересно, знала ли Честити об их отношениях?
Алекс перевел взгляд на своих соседей по столику. Оксуорт развлекал Транквилити. складывая для нее птицу из бумаги. Честити смотрела на Алекса, ее лицо выражало беспокойство. Он улыбнулся, и она также ответила ему улыбкой.
— Прямо-таки настоящий лондонский бал, — сказал он, делая взмах рукой. — Ваша мать — великолепная хозяйка!
— Благодарю вас, — ответила Честити сдержанно. — Она отлично умеет все организовать.
— Не только все, но и всех, — заметил он с усмешкой.
— Возможно, — согласилась Честити. Она посмотрела на Оксуорта и Транквилити, которые так увлеклись, что, казалось, забыли обо всем на свете. — Моя мать очень любит, чтобы все происходило только так, как она хочет. И ей, наверняка, не нравится наша четверка. Но здесь она уже ничего не может поделать, потому что я официально записана на ужин с мистером Оксуортом.
Алекс усмехнулся.
