Тело Гределя уже умерло, но мозг еще продолжал жить. Пока он падал, его взгляд выразил какую-то мысль: возможно, изумление, возможно, разочарование, возможно даже, любопытство (как Белой Ведьме удалось сделать этот выстрел?), но где-то на полпути его глаза остекленели и искра жизни погасла в них. Он рухнул на настил, поскольку мертвые нервные центры уже не посылали электрических импульсов к мышцам, чтобы выправить падение. Повинуясь какому-то странному посмертному рефлексу, мертвец сжался, подбирая под себя ноги и руки.
Гауптштурмфюрер Салид с ужасом обнаружил, что мельчайшие брызги крови, кожи и прочего клеточного вещества налипли на лицо и одежду.
Он ошеломленно посмотрел на убитого, и как раз в этот момент до его слуха наконец долетел отголосок далекого выстрела.
Карпаты
Каменная осыпь
Наши дни
Все должно было получиться. Свэггер оставил Рейли автомат, более или менее объяснил, как им пользоваться, предупредил о рычажке предохранителя, показал, как менять магазин. Пули должны смотреть ВПЕРЕД. Вот и все. Пули вперед, вставить магазин в приемное отверстие до щелчка, оттянуть затвор назад и снова открыть огонь. Пули ВПЕРЕД. ВПЕРЕД. У Рейли не было времени понять разницу между «патроном» и «пулей», что выходит за рамки понимания всех журналистов, особенно выпускников Гарварда. К счастью, для работы такого рода образование она получила хорошее: в Гарварде она не училась.
Ее задача: услышав, как Свэггер крикнет: «Давай!», она должна будет высунуться из-за камня, зажав оружие под рукой на уровне бедра, направить его на преследователей или хотя бы в их сторону и нажать на спусковой крючок. «Стэн» сделает тридцать выстрелов приблизительно за четыре секунды. Рейли придется удерживать автомат, борясь с его стремлением задрать ствол, но о том, чтобы поразить цели, ей можно не беспокоиться. Главное — это дать очередь по тропе, чтобы преследователи попрятались в кустах, обдумывая свой следующий шаг.
В этот момент, находясь позади них, Боб выдернет пять чек из пяти гранат «Миллс-36» и бросит их именно туда, где устроились на отдых плохие ребята. Те, кого не убьют пять взрывов и одна тысяча летящих со сверхзвуковой скоростью кусков стали, будут оглушены и растеряны. Больше того, вихрь дыма и пыли затянет все вокруг. Боб выйдет из засады со своим «Стэном» и добьет всех тех, кто еще будет шевелиться.
— Убей собаку, — попросила Рейли.
— Собаку не могу гарантировать. Но она, скорее всего, погибнет.
У Свэггера мелькнула мысль, что взрывы, вероятно, произведут на собаку такое впечатление, что она даже откажется от свежего мяса в пользу собачьего корма, но как знать? Собаку ни за что не проведешь.
И вот сейчас Боб сидел со своим «Стэном» и пятью гранатами за скалой, в нескольких ярдах ниже по склону и в нескольких ярдах от тропы. Теперь оставалось только ждать.
— На войне приходится много ждать, — предупредил он Рейли. — Можно сойти с ума от ожидания. Но ты не сходи с ума. Думай о чем-нибудь другом.
Сам Свэггер думал о том оружии, которое ему хотелось бы иметь, и о том, которым приходилось довольствоваться. Каждая граната представляла собой яйцо цвета хаки, рассеченное крест-накрест канавками, предназначенными для того, чтобы облегчить образование осколков. С одной стороны имелся механизм взрывателя, с чекой, запиравшей деталь, которую одни называли ложкой, а другие рычагом. После того как выдернут чеку и бросят гранату, эта изогнутая полоска стали под действием пружины отлетит, освобожденный боек ударит по детонатору и воспламенится, и через четыре с половиной секунды граната превратится в оглушительный грохот и смерть. Граната — штука коварная. Полагаться на нее нельзя. Если не бросить ее в нужный момент, она убьет тебя самого, а не врагов. Другая проблема с гранатой — ты ее бросаешь, она ударяется о низко нависшую ветку и отлетает назад. Тоже ничего хорошего. Поэтому Свэггер заранее убедился в том, что полету его гранат ничто не помешает. Также он проверил, чтобы все чеки свободно ходили в отверстиях и их легко можно было выдернуть. Многие ребята во Вьетнаме погибли от ошибок при обращении с гранатами. Граната на самом деле тяжелее, чем кажется с виду, и хотя некоторые обращаются с ними весьма неплохо, это требует практики, а Боб не бросал боевую гранату с 1966 года, со времени своей первой командировки во Вьетнам. Он побывал там еще дважды, но ему больше ни разу не приходилось связываться с гранатами, и он считал себя счастливым.
