— Ты, сынок, много рассказывал своим людишкам про теорию и практику. Теоретия у тебя правильная. Но вот в практике тебе ещё срать и срать… — Негус пристально посмотрел на меня своими 'добрыми' глазами и рявкнул. — Так что слушай отца и не перечь, щенок. — Он перевёл дух и продолжил. — Умерь гордыню. Хочешь получить свои годы — не создавай лишних проблем. Ты будешь царём всей Эфиопии, а не одного сраного Хайка. И думать должен масштабами. Пусть твой полк сильнее двух старых, но если ты озлобишь народ, то против каждого твоего полка выйдет десять вражеских.
Мордой в говно… Впрочем заслуженно.
От необходимости дальше 'бодаться' с Негусом меня избавило появление церковных иерархов. Что, впрочем, обрекло меня на очередную лекцию по теме 'наш принц — феерический долбомяс'. Пришлось прилюдно покаяться и заявить, что я всё осознал. Правда, судя по тяжёлому взгляду духовного наставника (Йесус-Моа), мне придётся ещё с ним объясняться. В общем, за выходку с бомбочками меня поимели отменно, в три голоса. Мракобесы чернозадые. Пусть за дело и правильно, но всё равно… неприятно. Почти тридцатник, как-никак.
С целью смены фокуса разговора я попытался было развить тему борьбы с мусульманским шпионажем, но был завуалированно послан в пешеходную эротическую прогулку. Видимо, с контрразведкой серьёзные проблемы, и поделать ни Негус, ни ычеге пока ничего не могут… Остаток совета прошёл скомкано. Полаявшись с Негусом, желания конструктивно участвовать в разговоре я больше не испытывал.
* * *
Дошли. Через песок, жару, постоянный недосып (после нападения конников пришлось значительно усилить охранение колонны). И сейчас передо мной был абсолютно феерический пейзаж. Солнце, встав за спиной, высвечивало вставшую впереди колонну. Весь перешеек между заливом Губет и озером Ассаль сейчас заполнен вставшей на привал армией. Ещё ночь отдыха, и мы пойдём вешать звездюлей Джибутийскому султану. Справа были обрывы, ведущие к пляжу. О коричневый берег лениво бился прибой, постукивая вполсилы по гальке и песку. Налево от меня земля уходила вниз ещё глубже, открывая вид на кратерное озеро. Это было нечто. Скалистые холмы с видимым уклоном стремились к лазурно-голубой воде. Жемчужина озера казалась совершенно неуместной на фоне коричневого и безжизненного пейзажа, что более приличествовал Марсу, а не нашей Земле. А на дальнем берегу Ассаля белели и переливались бриллиантовым сверканием соляные пляжи. Сиваш отдыхает. Впрочем, издалека полоса соли казалась тропическим песчаным пляжем, сошедшим с киноэкрана, и ещё больше усиливала контраст ярчайшего озера с тусклыми, помертвевшими окрестностями. Впрочем, контраст был только визуальный, в озере с его солёностью не могло выжить ничего сложнее микроба. Ну а под самым горизонтом высились угрюмые горы, как будто охраняя драгоценность Ассаля от остального мира.
— Аффигеть, — сказал Эфиопский принц. То есть я. За прошедший день отдыха я почти пришёл в себя. Исчезли злобность, усталость. Купания в море и озере вернули телу бодрость и наполнили энергией. Слоны были в восторге от морской воды. Наконец-то они могли вдоволь помокнуть. Правда, озёрная сверхсолёная жижа радовала их куда меньше, чем меня. Такую гадость набирать в хобот им было, мягко говоря, неприятно. Только Хитрый Глаз пару раз смаковал необычные ощущения от странной лёгкости плавания. Вдобавок свежая рыба приятно разнообразила походное меню. Ещё бы найти японца и приготовить сашими…
Насколько был тяжким переход, настолько райским показался долгий привал у воды. Впрочем, солдаты были куда менее разбалованы, чем я. Крепок эфиопский негр. Небоевых потерь почти не было, лишь несколько человек не выдержали обезвоживания. Да и меры по поддержке гигиены, которые я всё же вбил в эти чёрные головы, помогли избежать болезней, что было явлением крайне редким. Даже Негус Нагаст перестал меня шпынять (чем он занимался каждый день после дымовухи в шатре), услышав рапорт о состоянии армии.
Чёрный …к. Насколько не любил негров, но политиков я ненавидел ещё больше. А Негус, отец принца, и то, и другое. И пусть по сравнению с концентрированным говном двадцать первого века, он ещё снегурочка, но сволочь, однако, редкостная. Ну, а мне, мало того, что светит садиться на место этого… правителя, так ещё и надо демонстрировать сыновнюю любовь и почтительность. Да пошёл он… М-да. Несёт меня. Неужели всё ещё злюсь из-за недавней выволочки? Хм. Похоже на то. Заставляю себя успокоиться и наслаждаться природой.
