Ворон целый час молчал. Я и сам напряженно думал, поэтому меня это устраивало.
Он поднял руку. Я остановился.
— По-моему, мы зашли достаточно далеко, — сказал он. — Теперь пойдем в эту сторону.
— Угу.
— Давай отдохнем. — Он устроился на огромном древесном корне, прислонившись спиной к стволу. — Уж больно ты сегодня молчалив, Костоправ.
— Да вот, все думаю.
— Ага, — улыбнулся он. — Например, о том, какую награду мы с тобой получили.
— И об этом тоже. — Я вытащил стрелу, которую мне дал Душелов. — Видишь?
— Тупой наконечник? — Он провел по нему пальцем. — Почти мягкий. Что за ерунда?
— Вот именно. Выходит, я не должен ее убивать.
У нас даже не возникал вопрос о том, кто в кого будет стрелять. Хромой изначально достался Ворону.
— Возможно. Но я не собираюсь умирать, пытаясь захватить ее живьем.
— Я тоже. Вот что меня волнует, кроме многого другого. Например, в чем истинная причина того, что Госпожа выбрала тебя и меня, почему она хочет получить Шепот живой… А, пропади оно все пропадом. У меня от таких мыслей язва начнется.
— Отдохнул?
— Вполне.
Мы свернули в сторону от реки. Идти стало труднее, но вскоре мы перевалили через невысокий холм и подошли к опушке хвойной рощи. В ней почти не было подлеска, а сквозь кроны деревьев проникало очень немного солнечного света. Ворон остановился помочиться.
— Позднее возможности не будет, — пояснил он.
Он верно говорил. Подобные проблемы бывают очень некстати, когда сидишь в засаде на расстоянии броска камнем от враждебного тебе Взятого.
Меня начала трясти нервная дрожь. Ворон положил мне руку на плечо.
— Все будет хорошо, — пообещал он, явно не веря собственным словам. Его рука тоже слегка дрожала.
Я сунул руку под куртку и коснулся амулета Гоблина. Это помогло.
Ворон вопросительно приподнял бровь. Я кивнул. Мы пошли дальше. Я жевал полоску сушеного мяса, сжигая нервную энергию. Мы снова молчали.
За деревьями показались развалины. Ворон пригляделся к высеченным на камнях иероглифам и пожал плечами. Надписи ему ни о чем не говорили.
Вскоре мы приблизились к огромным деревьям, прадедушкам тех, среди которых мы только что шли. Они тянулись вверх на сотни футов, а стволы были толщиной в два размаха человеческих рук. Здесь и там копья солнечного света пронзали высоченные кроны. В воздухе густо пахло смолой. Тишина стояла ошеломляющая. Мы шли осторожно, шаг за шагом, чтобы не выдать себя ни малейшим шумом.
Моя нервозность, достигнув максимума, начала спадать. Слишком поздно было бежать, слишком поздно передумывать. Мозг отказался от всех эмоций. Обычно я впадал в такое состояние, когда был вынужден оказывать помощь раненым, а солдаты вокруг еще убивали друг друга.
Ворон подал знак остановиться. Я кивнул, потому что тоже услышал звук — фыркнула лошадь. Ворон жестом велел мне оставаться на месте, а сам, низко пригнувшись, скользнул влево и исчез за деревом в полусотне футов от меня.
Через минуту он высунулся и поманил меня. Когда я к нему присоединился, мы перебрались к месту, откуда было хорошо видно поляну. Там, рядом со своей лошадью, стоял Хромой.
Поляна оказалась не очень большой — футов семьдесят на пятьдесят. В центре находилась груда крошащихся камней — развалины какой-то постройки. Хромой сидел на упавшем камне, прислонившись к другому. Казалось, он спит. На краю поляны валялся ствол рухнувшего дерева-великана. Упало оно недавно, потому что природа его почти не тронула.
Ворон коснулся моей руки и указал в сторону. Он хотел перебраться в другое место.
Мне вовсе не улыбалось двигаться сейчас, когда Хромого уже видно. Каждый шаг грозил возможностью насторожить Взятого. Но Ворон был прав. Солнце садилось прямо перед нами. Если мы останемся здесь, то вскоре солнце будет светить прямо нам в глаза.
Мы двигались с чрезвычайной осторожностью. Разумеется. Одна ошибка — и мы покойники. Когда Ворон обернулся, я заметил его вспотевшие виски.
Он остановился, куда-то показал и улыбнулся. Я подполз к нему. Он вновь вытянул руку.
Впереди лежало еще одно упавшее дерево. При толщине в четыре фута его ствол подходил нам идеально — он был достаточно высок, чтобы спрятаться за ним, и достаточно низок, чтобы без помех из-за него стрелять. Мы отыскали точку, откуда открывался сектор обстрела до самого центра поляны.
