— Я локоть вывихнул, Крейг! — пожаловался незадачливый альпинист.
— Вставай! — рявкнул Крейг. — Найдем другой путь на крышу.
«Беги, пока не поздно, — твердил себе Шед. — Беги домой, спрячься и не вылезай, пока все не кончится». Но он не мог. Он съехал на карниз и пополз вслед за Крейговыми гориллами.
Кто-то вскрикнул, зацарапал руками по крыше, пытаясь удержаться, и рухнул во тьму между зданиями. Крейг заорал. Никто не отозвался.
Шед перебрался на соседнюю крышу — плоскую и густо утыканную трубами.
— Ворон! — еле слышно позвал кабатчик. — Это я, Шед!
Он дотронулся до ножа в рукаве, все еще не веря, что пустил его в ход.
Во мгле возникла фигура. Шед сел на крыше, обхватив руками колени.
— Что теперь? — спросил он.
— А ты что тут делаешь?
— Крейг потащил меня с собой. Говорит — если это ловушка, я умру первым.
И Шед рассказал Ворону, что он сделал.
— Ох ты черт! Значит, все-таки собрался с духом!
— Он загнал меня в угол. Ну, что теперь?
— Наши шансы растут. Погоди-ка, дай мне подумать.
Из Бакалейного проезда донесся голос Крейга.
— Сюда! — откликнулся Ворон. — Мы гонимся за ним по пятам! — И обернулся к Шеду: — Не знаю, как долго мне удастся его дурачить. Я собирался перебить их поодиночке, но не думал, что он приведет с собой целую армию.
— Нервы у меня на пределе, — пожаловался Шед. — Я больше не выдержу.
Высота была одной из тысячи вещей, которых он боялся.
— Ну-ну, держись! До конца еще далеко. — Ворон вдруг крикнул: — Да бегите же ему наперерез, где вы там? — И исчез, тихо бросив: — За мной, Шед!
Шед за ним не поспел. Он не был таким проворным, как Ворон.
Над ним нависла чья-то темная фигура. Шед пискнул.
— Это ты, Шед?
Фигура принадлежала одному из Крейговых громил. Сердце у Шеда забилось как бешеное.
— Ага. Ты видел Ворона?
— Нет. Где Люк?
— Черт возьми, он направлялся прямо в твою сторону. Как ты мог не заметить его? Вот, смотри! — Шед показал на взрыхленный снег.
— Слушай, приятель, я его не видел. И не ори на меня, ты не Крейг. Не то я тебе жопу на уши натяну, понял?
— Ладно, ладно. Успокойся. Просто я боюсь и сам себя подбадриваю. Люк, похоже, свалился с крыши. Вон там. Поскользнулся на льду, должно быть. Так что будь поосторожнее.
— Да, я слышал. Хотя по голосу мне показалось, что это Молока. Я мог бы поклясться, что слышал вопль Молоки. На черта мы вообще сюда полезли? Ворон всех нас поскидывает вниз поодиночке. Нужно спуститься на землю и придумать что-нибудь.
— Ну уж нет! Мы должны поймать его сейчас же. Я не хочу, чтобы завтра он напал на меня из-за угла! — Шед сам удивлялся, с какой легкостью вылетает изо рта это вранье. И ругательски ругал про себя громилу, который все никак не поворачивался к нему спиной. — Слушай, у тебя нет с собой запасного ножа?
— Ножа? Для тебя, что ли? Брось! Держись лучше ко мне поближе, Шед. Я за тобой присмотрю.
— Да, конечно. Следы, по-моему, ведут в ту сторону. Давай покончим с ним поскорее.
Громила отвернулся, разглядывая следы Ворона. Шед выхватил нож и с силой ударил. Бандит, издав истошный вопль, покачнулся. Нож сломался. Шед еле удержался на крыше. Жертве его это не удалось. Со всех сторон послышались удивленные крики. Крейг, похоже, наконец-то вывел на крыши всю свою команду.
Когда Шеда перестало трясти, он снова пополз вперед, стараясь припомнить расположение соседних зданий. Ему хотелось спуститься и удрать домой. Пускай Ворон сам расхлебывает эту кашу.
На следующей крыше Шед столкнулся с Крейгом нос к носу.
— Крейг! — тут же заныл он. — Боже мой! Отпустите меня отсюда! Он нас всех перебьет!
— Тебя убью я сам, Шед. Это была западня, верно?
— Нет, Крейг, нет! — Что же делать? Мясницкий нож сломался. Остается только притворяться. Ныть и притворяться. — Вам тоже нужно убираться отсюда, Крейг! Он уже прикончил Люка, Молоку и кого-то еще. Он бы и меня пришил вместе с Люком, да только поскользнулся и упал, а я утек — но он меня снова поймал, когда я говорил тут с одним из ваших парней. Они сцепились, и кто-то из них свалился с крыши; я не видел кто, но зуб даю, что не Ворон. Пойдемте скорее вниз. Он может наткнуться на нас в любую минуту. Я мог бы прикончить его, но у меня же нет оружия, да и не знали мы, кто к нам приближается: думали, кто-нибудь из своих. Ворон-то не обознается. Для него любой, кого он видит, враг, поэтому ему не приходится осторожничать…
