— Возникла идея? — спросил Вол, стоя на пороге развалюхи под названием «Железная лилия». — Вид у вас такой, будто из котелка сейчас пар повалит.
— Может быть. Идея на крайний случай. Если нам не удастся сдвинуть дело с мертвой точки.
«Железная лилия» была такой же дырой, как и все предыдущие, только еще грязнее. Хозяин вовсю лебезил перед Волом. Он, конечно же, ничего не знал, ни о чем не слышал, но обязательно сообщит, если увидит у кого-нибудь хоть один герш, отчеканенный до начала правления нынешнего герцога. Каждое слово — сплошное вранье. Я вздохнул с облегчением, когда мы выбрались оттуда. Мне все казалось, что эта развалюха рухнет нам на головы, прежде чем хозяин закончит лизать Волу задницу.
— У меня идея, — сказал Вол. — Ростовщики!
Через минуту до меня дошло, откуда она возникла. Хозяин кабачка нам все уши прожужжал, ноя про свои долги.
— Хорошая мысль.
Человек, попавший в сети ростовщика, сделает что угодно, лишь бы выбраться из них.
— Это территория Крейга. Один из самых отъявленных кровопийц. Давайте-ка заглянем к нему.
Да он просто не ведает страха! Похоже, его уверенность в могуществе собственной организации столь велика, что позволяет ему не моргнув глазом лезть в самое логово бандитов. Надеюсь, я искусно скрыл свой испуг, но передрейфил не на шутку. У Крейга оказалась целая армия головорезов, и все они стояли на ушах.
Скоро мы поняли почему. Главарь банды недавно напоролся на чей-то ножик и лежал теперь на спине весь в бинтах, спеленутый, как мумия.
— Клиенты порезвились, а, Крейг? — хмыкнул Вол. — Или кто-то из твоих ребят хотел продвинуться по службе?
Крейг смерил нас холодным взглядом. Лицо его застыло словно каменное.
— Чем-то могу помочь, инквизитор?
— Вряд ли. Ты же, кровосос, все одно напрешь с три короба, даже если бы правда могла спасти твою жизнь.
— Лестью ты от меня ничего не добьешься. Чего тебе надо, говори, паразит!
А он не робкого десятка, этот Крейг. Слепленный из того же теста, что и Вол, он просто избрал себе менее почтенную профессию. В общем-то они друг друга стоят. Поп и ростовщик — два сапога пара. Именно это и имел в виду Крейг.
— Очень остроумно. Я ищу одного парня.
— Да что ты говоришь?
— У которого куча старинных монет. Кайанского периода чеканки.
— А я обязан его знать?
Вол пожал плечами:
— Может, он задолжал кому-нибудь.
— У нас тут деньги не пахнут. Вол.
— Котурновская поговорка, — пояснил мне Вол и снова повернулся к бандиту: — Эти монеты пахнут. Прямо-таки смердят. Дело серьезное, Крейг. Это тебе не очередной спектакль под названием «расследование»: пошумели, мол, и разбежались. Мы докопаемся до правды. И кто покрывает этого пария, пойдет ко дну вместе с ним. Вот попомни мои слова.
На секунду Волу удалось произвести впечатление. Крейг переварил услышанное. Потом снова обратил к нам пустое лицо:
— Не там копаешь, инквизитор.
— Я просто предупредил.
— А что он натворил, твой парень?
— Одолжил у того, кто не любит пускать монеты в рост.
Брови у Крейга удивленно поползли кверху. Он не мог припомнить ни единого человека, подходящего под такое описание.
— У кого?
— Неважно. Просто не позволяй своим парням брать старинные монеты, прежде чем не установишь их источник и не свяжешься со мной. Понял?
— Ты все сказал, инквизитор?
— Угу.
— Тогда катись отсюда, ладно?
Мы вышли. Я не знал правил игры, поэтому не мог сказать, как отнесутся подручные Крейга к такому обмену любезностями. Мне казалось, мы были на волосок от смерти.
На улице я спросил:
— Он сказал бы нам, если бы кто-то заплатил ему теми монетами?
— Нет. По крайней мере, не сразу. Сначала сам бы попытался разузнать, что к чему. Но он в глаза не видел никаких старинных монет.
На чем основывалась его уверенность, я не понял. Однако спрашивать не стал. Он лучше знал здешнюю публику.
— А мне показалось, он что-то знает. Пару раз у него в глазах мелькнули какие-то искорки.
— Может быть. А может, и нет. Пускай пока понервничает.
— Если бы вы сказали ему, почему…
— Нет! Это исключено! Нельзя допустить, чтобы просочились слухи. Если люди решат, что мы не в состоянии защитить покойников, в том числе и их самих, когда они скопытятся, здесь начнется сущее светопреставление! — Он рубанул ладонью воздух. — Арча просто провалится в тартарары! С треском!
