Одноглазый понуро, как человек, лишившийся последней надежды, полез вслед за Лейтенантом по трапу. Он потерял брата, а теперь был вынужден находиться рядом с его убийцей, не в силах отомстить.
Своих людей мы отыскали на главной палубе среди куч барахла. Заметив нас, сержанты стали пробираться навстречу.
Появился посланник. Я уставился на него, потому что впервые увидел его стоящим. Он оказался коротышкой. Я на мгновение даже засомневался, мужчина ли он, потому что, судя по его голосам, нередко создавалось противоположное впечатление.
Он осмотрел нас с той пристальностью, которая подсказывала, что он — или она — читает наши души. Один из его офицеров попросил Капитана построить наших людей, насколько это возможно на переполненной палубе. Экипаж корабля уже перебирался в центральные кубрики, расположенные над открытым трюмом, тянущимся от носа почти до кормы и от уровня верхней палубы до нижнего ряда весел. Снизу доносилось позвякивание, постукивание и бормотание разбуженных моряков.
Посланник пошел вдоль нашего строя. Он останавливался возле каждого солдата и прикалывал ему на грудь значок с копией эмблемы, украшающей парус корабля. Дело шло медленно, и корабль лег на курс задолго до того, как он закончил.
Чем ближе подходил посланник, тем больше дрожал Одноглазый. Когда тот приколол ему значок, Одноглазый едва не потерял сознание. Я недоумевал. Из-за чего такие эмоции?
Я тоже нервничал, когда подошла моя очередь, но, по крайней мере, не боялся. Когда тонкие, затянутые в перчатку пальцы прикрепили к моей куртке значок, я опустил взгляд и увидел изящно выгравированный на черном фоне серебряный череп, заключенный в серебряный круг. Довольно дорогое украшение, хотя и мрачноватое. Не будь Одноглазый настолько испуган, я подумал бы, что он сейчас прикидывает, за какую сумму значок можно заложить ростовщику.
Значок показался мне знакомым, причем я не имел в виду изображение на парусе, которое посчитал за показуху и о котором сразу позабыл. Может, я читал где-то о такой эмблеме? Или слышал о ней?
— Приветствую тебя на службе у Госпожи, лекарь, — сказал посланник. Его голос сбивал с толку и не соответствовал моим ожиданиям — на сей раз это оказался голос молодой женщины, производящей впечатление на людей постарше.
Госпожа? Где же я встречал это слово, произнесенное со значением, словно титул богини? В мрачной старинной легенде…
Наполненный яростью, болью и отчаянием вой пронесся по кораблю. Вздрогнув, я вышел из строя и подошел к вентиляционной шахте.
У основания мачты в большой железной клетке сидела форвалака. В темноте казалось, будто она, бродя по клетке и пробуя каждый прут, слегка меняется. То она казалась женщиной лет тридцати атлетического сложения, то мгновение спустя принимала облик стоящего на задних лапах черного леопарда, грызущего железо. Я вспомнил, как посланник говорил, — что монстр может ему пригодиться.
Я повернулся к нему. И вспомнил. Дьявольский молоток принялся забивать ледяные штыри мне в живот. Я понял, почему Одноглазый не хотел плыть за море. Древнее зло севера…
— А я думал, что вы умерли триста лет назад…
Посланник рассмеялся:
— Вы недостаточно хорошо знаете свою историю. Нас не уничтожили. Просто сковали цепями и заживо похоронили. — В его смехе прозвучала нотка истерики. — Сковали и похоронили, Костоправ, а потом дурак по имени Боманц нас освободил.
Я присел на корточки возле Одноглазого, уткнувшегося лицом в ладони.
Посланец, этот ужас, называемый в древних легендах Душеловом, дьявол страшнее дюжины форвалак, расхохотался безумным смехом. Моряки заухмылялись. Классная шутка — завербовать Черный Отряд на службу злу. Захватить великий город, а заодно и подтолкнуть разбойничков к преступлению. Воистину грандиозное надувательство.
— Расскажи мне все, Костоправ, — попросил Капитан, устраиваясь рядом со мной.
И я рассказал ему об эпохе Владычества, о Властелине и его Госпоже. Их власть простиралась на империю зла, не имевшую соперников даже в аду. Рассказал о Десяти Взятых (одним из которых был Душелов), десяти великих волшебниках и волшебницах, полубогах в своем могуществе, которых Властелин одолел и вынудил служить себе. Поведал о Белой Розе, женщине-генерале, сумевшей победить империю, но у которой не хватило сил уничтожить Властелина, Госпожу и Десятерых. Она смогла лишь замуровать их где-то на севере в заколдованном кургане.
