Капитан стал немногим лучше Одноглазого и постоянно пребывал в отвратительном настроении. Полагаю, он одновременно и стремился перебраться с Отрядом в новые страны, и боялся этого. Новый контракт означал потенциальное возрождение Отряда и избавление от наших старых грехов, но он уже имел кое-какое представление об ожидающей нас службе и подозревал, что синдик говорил правду, рассказывая о северной империи.
На следующий день после визита контрабандистов подул прохладный северный ветерок. Под вечер выступающая в море оконечность мыса окуталась туманом. Вскоре после полуночи из тумана вынырнула лодка и пристала к пляжу. К нам прибыл посланник.
Мы собрали вещи и начали избавляться от всяческого рода приятелей и приятельниц, приехавших с нами из города. Наши животные и лишнее имущество станут им вознаграждением за верность и дружбу. Я тоже провел наполненный грустной нежностью час с женщиной, для которой я значил больше, чем догадывался. Мы не стали лить слезы и лгать друг другу. Я оставил ей на память воспоминания и почти все нажитое здесь барахло, а она одарила меня комком в горле и ощущением утраты, степень которой я не смог оценить прежде.
— Не распускай нюни, Костоправ, — бормотал я себе под нос, спускаясь на берег. — Не в первый раз расстаешься. Ты забудешь ее раньше, чем доберешься до Опала.
На песчаном берегу нас уже ждало несколько лодок. Когда очередная заполнялась, моряки-северяне сталкивали ее с песка в прибой, гребцы брались за весла, и через несколько секунд лодка исчезала в тумане. На смену отчалившим лодкам прибывали пустые, каждую вторую загружали имуществом и личными вещами.
Один из моряков, знавший язык Берилла, сказал мне, что на борту черного корабля места хватает. Посланник оставил своих солдат в Берилле охранять нового синдика-марионетку. Им стал очередной Красный, дальний родственник человека, которому мы служили.
— Надеюсь, им достанется меньше неприятностей, чем нам, — сказал я и отошел в сторонку поразмыслить.
Посланник обменивал нас на своих людей. У меня зародилось подозрение, что нас собираются где-то использовать и впереди нас ждет нечто более мрачное, чем мы в силах вообразить.
Несколько раз за время ожидания я слышал отдаленный вой. Сперва я подумал, что это воет ветер в пещерах Столпа, но тут же вспомнил, что ветра нет. Услышав вой во второй раз, я перестал сомневаться. По коже поползли мурашки.
Отрядный интендант, Капитан, Лейтенант, Молчун, Гоблин, Одноглазый и я ждали остальных, собираясь уплыть из лагеря на последней лодке.
— Я не поеду, — неожиданно заявил Одноглазый, когда боцман призывно махнул нам рукой.
— Залезай, — попросил Капитан. Когда он произносит слова тихо, он опаснее всего.
— Я ухожу из Отряда. Пойду на юг. Я отсутствовал достаточно долго, так что дома про меня позабыли.
Капитан молча указал пальцем на Лейтенанта, Молчуна, Гоблина и меня, потом ткнул пальцем в лодку.
— Да я вас всех превращу в страусов… — взревел Одноглазый.
Ладонь Молчуна зажала ему рот. Мы потащили его к лодке. Он извивался, словно брошенная в очаг змея.
— Ты останешься с семьей, — тихо произнес Капитан.
— На счет три, — весело пискнул Гоблин и быстро досчитал до трех.
Чернокожий коротышка взлетел в воздух, дрыгая руками и ногами, и шлепнулся в лодку, потом высунулся над планширом и, брызгая слюной, принялся поливать нас отборными ругательствами. Мы рассмеялись — Одноглазый доказал, что еще не прокис окончательно, — затем, возглавляемые Гоблином, бросились в атаку и прижали Одноглазого к банке.
Моряки оттолкнули лодку от берега. Едва весла опустились в воду, Одноглазый сдался. У него был вид человека, приговоренного к повешению.
Через некоторое время мы разглядели галеру — высокий бесформенный силуэт чуть темнее окутывающего его мрака. Приглушенные туманом голоса моряков, поскрипывание дерева и такелажа я услышал задолго до того, как доверился своим глазам. Наша лодка ткнулась носом в спущенный трап. Вновь послышался вой.
Одноглазый попытался сигануть за борт. Мы его удержали, а Капитан припечатал ему задницу каблуком.
— У тебя был шанс нас всех отговорить, — добавил он. — Ты им не воспользовался. Теперь пеняй на себя.
