Я обвел взглядом частокол. Вдоль всей его длины копали дюжину таких полостей.
Когда я, прихрамывая от усталости, вошел в наш лагерь, то поймал устремленные на меня напряженные взгляды. На языке у братьев вертелись вопросы, которые они все равно сейчас не зададут, и хотя мне сочувствовали, никто это сочувствие выражать не станет. Одна лишь Душечка не пожелала играть в нашу традиционную игру. Она подбежала, сжала мне руку, широко улыбнулась. Пальцы девочки быстро заплясали. Она стала задавать мне те самые вопросы, которые мужчинам не позволяет задавать мужское самолюбие.
— Не торопись так, — попросил я ее.
Я все еще недостаточно быстро улавливал изображаемые ею на пальцах знаки, и все же ее радость говорила сама за себя. Широко улыбаясь девочке, я внезапно увидел, как кто-то встал между нами. Я поднял голову. Ворон.
— Тебя ждет Капитан, — сказал он. Держался он спокойно.
— Догадываюсь.
Я знаками попрощался с Душечкой и побрел к штабной палатке. Торопиться я нужды не видел. Никто из смертных сейчас не мог меня запугать.
Я обернулся. Ворон стоял, с видом собственника опустив руку на плечо девочке. Вид у него был удивленный.
Капитан повел себя нетрадиционно и даже избавил меня от своего привычного ворчания. Кроме нас двоих в палатке находился лишь Одноглазый, и его тоже интересовало только дело.
— У нас неприятности? — сразу спросил Капитан.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Происшествие на холмах. Оно ведь не было случайностью, верно? Тебя вызывает Госпожа, и через полчаса кто-то из Взятых слетает с катушек. Затем тот случай в Башне. Ты ранен, но объяснений ни у кого нет.
— Логика требует связи, — заметил Одноглазый.
— Вчера до нас дошло известие о том, что ты умираешь, — добавил Капитан. — Сегодня ты здоров. Колдовство?
— Вчера? — Время вновь куда-то бесследно исчезло. Я откинул полог палатки и посмотрел на Башню. — Еще одна ночь в холме эльфов.
— Так это был несчастный случай? — не унимался Одноглазый.
— Это не было случайностью. — Так думала Госпожа.
— Все сходится, Капитан.
— Прошлой ночью кто-то пытался зарезать Ворона, — сказал Капитан. — Убийцу отогнала Душечка.
— Ворона? Душечка?
— Что-то заставило ее проснуться. Она шарахнула парня по голове деревянной куклой. Кто бы это ни был, но он смылся.
— Хреново.
— Уж это точно, — согласился Одноглазый. — Почему Ворон дрыхнул, а глухая девочка проснулась? Да Ворон запросто расслышит, как комар ногой шевельнет. Тут попахивает колдовством. Причем дурацким. Девочка не должна была проснуться.
— Ворон. Ты. Взятый, — развил его мысль Капитан. — Госпожа. Покушения. Вызов в Башню. У тебя есть ответ. Выкладывай.
Мое нежелание отвечать оказалось красноречивым.
— Ты сказал Ильмо, что нам следует отделяться от Душелова. С какой стати? Он хорошо с нами обращается. Что произошло, когда вы прикончили Твердеца? Расскажи, и пропадет всякий смысл тебя убивать.
Хороший аргумент. Только мне хотелось знать это наверняка, прежде чем раскрывать рот.
— Я полагаю, что готовится заговор против Госпожи. Возможно, в него вовлечены Душелов и Зовущая. — Я пересказал подробности гибели Твердеца и того, как была взята Шепот. — Душелов был серьезно встревожен, потому что они позволили Повешенному умереть. Вряд ли Хромой участвовал в каких-либо заговорах. Его подставили, и им весьма умело манипулировали. В том числе и Госпожа. Не исключено, что Хромой и Повешенный поддерживали ее.
— А ты уверен, что Душелов в этом замешан? — задумчиво спросил Одноглазый.
— Я ни в чем не уверен. Впрочем, я ничему теперь не удивлюсь. Я еще с самого Берилла считал, что нас используют.
— Несомненно, — кивнул Капитан. — Я попросил Одноглазого изготовить для тебя амулет, который предупредит, если кто-либо из Взятых окажется слишком близко. Возможно, он тебе пригодится. Но вряд ли тебя снова потревожат. Мятежники приближаются, и это теперь у всех первоочередная забота.
Цепочка логических заключений внезапно завершилась вспыхнувшим выводом. Вся информация имелась у меня уже давно, требовался лишь толчок, чтобы факты сложились в картину.
— Кажется, я понял причину. Дело в том, что Госпожа — узурпатор.
