Воздух наполнился цветами. У каждого цветка имелся рот с длинными клыками, как у моржа. Цветки нанизывали бабочек на клыки и сосредоточенно пережевывали тельца. Гоблин так расхохотался, что свалился в траву.
В ответ Одноглазый в буквальном смысле изрыгнул ругательства: из его рта вырвалось длиннющее небесно-голубое полотнище, на котором серебряными буквами было высказано его мнение о Гоблине.
— А ну, прикрывайте балаган! — раздраженно громыхнул Лейтенант. — Нечего привлекать к нам внимание.
— Слишком поздно, Лейтенант, — заметил кто-то. — Посмотри-ка туда.
В нашу сторону направлялись солдаты в красной форме с вышитыми на плащах эмблемами Белой Розы. Мы рухнули в траву, словно суслики, ныряющие в норки.
Впрочем, суслики из нас получились разговорчивые. Большинство отводило душу, изобретая для Одноглазого жуткие варианты его ближайшего будущего, а меньшинство заодно проклинало и Гоблина за предательский фейерверк.
Послышался звук горна. Мятежники развернулись перед атакой на наш холм.
Взревел раздираемый воздух. Над вершиной холма пронеслась тень, срывая воздушным потоком траву и расшвыривая ошметки в стороны.
— Взятый, — пробормотал я и, высунув на мгновение голову, увидел несущийся над долиной летающий ковер. Душелов?
Поди разбери с такого расстояния. Это мог быть любой из Взятых.
Ковер спикировал навстречу потоку стрел. Его окутал молочно-белый туман, тут же вытянувшийся хвостом. На мгновение ковер стал напоминать комету. Облако тумана разделилось на клочки, напоминающие тканые лоскутки. Несколько таких лоскутков, подхваченные ветром, поплыли в нашу сторону.
Я взглянул вверх. Над горизонтом, словно призрак божественного серпа, висела комета. Она уже так долго торчала на небе, что мы почти перестали обращать на нее внимание. Интересно, а мятежники тоже к ней теперь равнодушны? Ведь для них она — один из великих предвестников грядущей победы.
Послышался вопль. Ковер успел пролететь над атакующей линией мятежников и теперь завис, медленно дрейфуя, чуть выше дальности полета стрелы. Белые лоскуты расползлись на едва заметные нити, а вопили вражеские солдаты, которых они коснулись. На месте контакта мгновенно возникали уродливые зеленые раны.
А некоторые из нитей целеустремленно двигались в нашу сторону. Это не укрылось от Лейтенанта.
— А ну-ка, парни, перейдем в другое место. На всякий случай.
Он прикинул направление ветра и показал, куда нужно переместиться. Теперь нитям, чтобы добраться до нас, придется лететь перпендикулярно ветру.
Мы торопливо отмахали ярдов триста, но нити, извиваясь, упрямо ползли в нашу сторону. Сомнений не осталось. Взятый на ковре пристально наблюдал за нитями, позабыв о мятежниках.
— Эта сволочь хочет нас прикончить! — взорвался я. Ужас превратил мои ноги в желатин. Но почему кому-то из Взятых захотелось, чтобы мы стали жертвой несчастного случая?
И если это действительно Душелов… Но ведь он — наш ментор, наш босс. Он не станет…
Неожиданно ковер так резко набрал скорость, что его владелец едва не опрокинулся на спину. Рванувшись в сторону ближайшего леса, он скрылся с глаз. Смертоносные нити, предоставленные сами себе, медленно опустились и исчезли в траве.
— Что за дьявольщина!
— Святой ад!
Я резко обернулся. В нашу сторону двигалась огромная, все расползающаяся тень — снижался гигантский ковер. Чьи-то лица выглядывали через его края. Мы замерли, ощетинившись оружием.
— Это Ревун, — сказал я.
Мою догадку тут же подтвердил вой, словно волк бросал луне вызов. Ковер приземлился.
— Залезайте, идиоты. Быстрее. Пошевеливайтесь.
Я рассмеялся. Напряженное тело медленно расслаблялось. Это был Капитан. Он встревоженным медведем нетерпеливо приплясывал на краю ковра, на котором я увидел еще нескольких братьев. Я забросил на ковер свой мешок и ухватился за протянутую руку, забираясь следом.
— Ворон. На сей раз вы успели в последний момент.
— Я бы на твоем месте предпочел обойтись собственными силами.
— Что?
— Капитан тебе все скажет.
Последний из наших уже забирался на ковер. Капитан угрюмо взглянул на Перо и Странника и занялся нами, равномерно распределяя новичков по всей площади ковра. У дальнего края ковра, неподвижный и скорченный, сидел кто-то ростом с ребенка, закутавшись в несколько слоев индиго-синей полупрозрачной ткани.
