Порывшись в сумочке, девушка достала сигарету и зажигалку и закурила. Было видно, что она собирается продолжить, но мисс Эймори жестом заставила ее замолчать.
– Прекрати говорить всякие глупости, Барбара. Меня действительно очень волнует это бедное дитя, и мне бы не хотелось, чтобы ты надо мной насмехалась…
Неожиданно Люсия потеряла самообладание и расплакалась. Пытаясь вытереть слезы, застилающие ей глаза, она, не переставая всхлипывать, произнесла:
– Вы все так добры ко мне… Никто никогда не был добр ко мне, пока я не приехала сюда, пока не вышла замуж за Ричарда… Мне так хорошо, когда я здесь, с вами… Ничего не могу с собой поделать…
– Ну все-все, – пробормотала мисс Эймори, вставая и подходя к Люсии. – Успокойся, моя дорогая. Я тебя понимаю. Прожить за границей практически всю жизнь – как это тяжело для молодой девушки… И, конечно, без достойного воспитания – у жителей Континента очень странные подходы к воспитанию. Ну все, все…
Люсия встала и нерешительно оглянулась. Затем позволила мисс Эймори проводить себя до дивана и устроилась на его краю, пока мисс Эймори взбивала подушки вокруг нее, а потом тоже уселась рядом.
– Конечно, дорогая, ты расстроена. Но ты должна постараться забыть об Италии. Хотя, надо признать, итальянские озера восхитительны весной. Мне всегда так казалось. В этой стране можно прекрасно отдохнуть, но вот жить постоянно там никто не захочет. Естественно… Ну все, все, не надо плакать, дорогая.
– Мне кажется, ей надо выпить чего-нибудь покрепче, – предложила Барбара, усевшись возле кофейного столика и критически, но не без некоторой симпатии, рассматривая лицо Люсии. – У вас жуткий дом, тетя Кэролайн. Весь из далекого прошлого. Коктейлями здесь никогда и не пахло. Ничего кроме шерри или виски перед обедом и бренди после него. Ричард не в состоянии приготовить более-менее приличный «Манхэттен»[14], а попробуйте попросить Эдварда Рейнора принести «Виски-сауэр»![15] Думаю, что единственное, что может быстро привести Люсию в чувство, так это «Баки Сатаны»[16].
Шокированная мисс Эймори повернулась к племяннице.
– Что это такое, – в ужасе спросила она, – «Баки Сатаны»?
– Приготовить его очень просто, если у вас есть все необходимые ингредиенты, – ответила Барбара. – Надо взять равные части бренди и ментолового ликера и не забыть щепотку красного молотого перца. Это самое главное. Просто супер, и гарантированно придаст вам бодрости духа.
– Барбара, ты же знаешь, что я против всяких алкогольных стимуляторов! – воскликнула мисс Эймори с дрожью в голосе. – Мой милый папа всегда говорил…
– Я не знаю, что он говорил, – прервала ее Барбара, – но все в семье знают, что наш дорогой двоюродный дедушка Алджернон, бывало, уговаривал по три бутылки в день.
Сначала мисс Эймори выглядела так, как будто вот-вот взорвется, но потом на ее губах появилась тень улыбки, и она выдала:
– У джентльменов все по-другому.
Но Барбара вовсе не собиралась сдаваться.
– Они ничем от нас не отличаются, – заявила она. – Или скажем так – я не понимаю, почему мы позволяем им чем-то отличаться. Просто в те времена подобное сходило им с рук. – Извлекши из сумочки зеркальце, пуховку и губную помаду, девушка задала вопрос самой себе: – Ну и как мы сегодня выглядим? Боже!.. – И стала решительно красить губы помадой.
– Послушай, Барбара, – заметила ее тетка, – мне бы очень хотелось, чтобы ты использовала поменьше этой ярко-красной гадости. Цвет слишком яркий.
– Хотелось бы верить, – ответила та, продолжая приводить себя в порядок. – Я ведь отдала за нее семь шиллингов и шесть пенсов.
– Семь шиллингов и шесть пенсов?! Что за неприличное мотовство! И все это за… за…
– За стойкость, тетя Кэролайн.
– Прости, не поняла.
– Я про помаду. Она называется «стойкая»[17].
Тетка осуждающе фыркнула.
– Я, конечно, знаю, – сказала она, – что губы могут огрубеть на сильном ветру и что иногда стоит прибегнуть к помощи чуточки жира. Например, ланолина. Я вот всегда пользуюсь…
– Моя дорогая тетушка Кэролайн, – прервала ее Барбара, – поверьте мне на слово: помады много не бывает. Ведь девушка не может знать заранее, сколько ее сотрется, когда она будет возвращаться домой на такси. – Сказав это, она вернула помаду, зеркальце и пуховку назад в сумочку.
