– Заставил за собой побегать, внучек!
Варлыга опустил топор, который только что готовился метнуть в чудище. У Мазайки же стало горячо в груди. Забыв обо всем, он кинулся к бьярскому колдуну, стоящему среди змеиных колец.
– Дед Вергиз! Дедушка-а-а!
* * *
– Ведьма Калма, будь она проклята, похитила меня на Бобровом ручье… – рассказывал дух старого волчьего пастыря, которого Андемо на время впустил в свое тело. – Щучий ящер унес меня за Кромку. Моя плоть погибла во время перехода, а душа была заключена Калмой в тело одного из созданных ею чудовищ…
– Так вот почему ты выбрался из болота рядом с твоим дубом! – воскликнул Мазайка. – Ты охранял его!
– Я охранял вас. Но вы бежали от меня…
Бьярский чародей все еще стоял среди змеиных колец. Змей лежал на земле и казался уснувшим. «Сейчас бы подойти и рубануть его топором», – думал Варлыга. Он не вполне понимал, что происходит и почему Андемо говорит чужим голосом, на здешнем наречии. Кто кого зачаровал – змей бьяра или бьяр змея? Однако Варлыга не понаслышке знал, что Андемо – умелый чародей. Его умение призывать зверей однажды спасло от смерти их обоих. Поэтому предводитель дривов оставался в стороне, прислушиваясь. Странные подростки же, словно и вовсе не боясь, забрасывали одержимого вопросами.
– Дед, как выручить тебя? Как вернуть?!
– Внук, думай, как спастись самому. Из-за Кромки видно дальше и больше. Тебе грозит большая опасность.
– Но что мне делать? – в замешательстве спросил Мазайка.
– Тебе нужно найти Дядек и обрести над ними власть. Тогда уцелеешь…
– Как мне это сделать? Ночные Гости больше не приходят на мой зов! Я даже не знаю, где они!
– Мертвые волки помогут тебе их найти.
– Мертвые… кто?
Но белые глаза Андемо обернулись в сторону Кирьи.
– Дедушка Вергиз, ты сказал, из-за Кромки видно дальше! Поведай, я найду своего отца? – выпалила она.
– Это неизбежно. Судьба ведет тебя к нему, Кирья! Но будь очень осторожна и никому не верь на слово…
– Но как я его узнаю?!
– Твой отец – чародей, его оружие – песни. Ту же судьбу он готовит и тебе. Однако знай, не дочь ему нужна… Заклинаю тебя, Кирья! Никогда не показывай ему то, что вы унесли из моего дома, никогда не упоминай…
Кирья сунула руку за пояс, вытащила коробок со струной.
– Ты об этом?
Андемо дернулся, вскинул руки, и одновременно по телу змея прошла волна дрожи.
– Да!
– Там золотая нитка, – сказала Кирья. – Что это?
– Великое сокровище. Береги его, не говори о нем никому, никому не отдавай. И помни: оно принадлежит лишь твоему брату.
– Брату? – озадаченно повторила Кирья.
Учайке, что ли? Или Вергиз имеет в виду своего внука?
– А как же ты, дед?! – не выдержал Мазайка. – Как нам вернуть тебя? Ты ведь не останешься навсегда змеем?
– Я больше не вернусь в мир живых, внук. Подойди, простимся.
Мазайка подбежал к одержимому колдуну и с рыданием кинулся ему на шею.
– Дед, не бросай меня!
– Змей укажет вам короткую дорогу. Следуйте за ним и ничего не бойтесь. Это все, что я могу для вас сделать… И последняя просьба, прежде чем я уйду. – Андемо повернулся к Кирье. – Сыграй еще раз на дудке Калмы!
Девочка послушно поднесла дудку к губам и подула. Нежный звук, словно дуновение ветра, пролетел над поляной и вдруг оборвался коротким треском. Кирья отдернула голову, озадаченно глядя на два неровных обломка кости в своих руках. В тот же миг в глаза Андемо вернулся разум – а змей исчез, словно его и не было.
Глава 3. Зимовка в Ладьве
Учай обвел взглядом снежное поле, простиравшееся от торжища до ближнего леса. Посередине, сбившись ватажками, переминались с ноги на ногу парни из разных родов ингри. Тут были хирва и карью, дети Щуки с берегов огромного озера на западе и потомки матери-Лягушки с окраин Мокрого леса. Заслышав о громких победах, особенно о сожжении Мравца и взятой там огромной добыче, ингри охотно шли к удачливому предводителю.
Облаченный в просторные бронзовые доспехи поверх мехового полушубка, Учай вглядывался в лица новобранцев, растерянно озирающихся по сторонам. И полугода не прошло, как он сам и его побратимы являли такое же неказистое, жалкое зрелище! А теперь он и сам как будто глядел на них глазами Джериша. Учаю часто вспоминался арьяльский великан, такой самоуверенный и недогадливый, но так хорошо научивший его, на свою же голову, военной премудрости. А теперь обучать новую рать предстояло ему самому.
