– Меня на прогулке кормили. Велели молчать. Дали кружку супа и это. Суп, извините, я вынужден был скушать одни. Поскольку кружку полагалось вернуть, а это принес вам.
Чернуха попробовал отказаться, но, заметив на лице соседа такую непомерную обиду, тут же проглотил бутерброд.
Завтра повторилось то же. Только вместо селедки, Чернуха получил три овсяные лепешки. И так всю неделю. Было видно, что Давидович, и раньше страдающий от голода, с непривычки теперь мучился сильнее, но виду не подавал.
Уборка камеры была закончена, ведро с грязной водой выставлено к двери. Давидович долго вытирал ноги куском рогожи, заменяющим простыню, затем тоже улегся с видом человека, поборовшего дракона…
Не успел Ромуальд Львович открыть рта, чтобы поделиться с соседом о своих ощущениях в суставах после контакта с влажным и холодным, как дверь открылась и охранник в шинели без погон потребовал Давидовича:
– Собирайся на выход. Приведи морду в порядок, причешись… У тебя свидание с дамой.
При этих словах Давидович подскочил на лежанке как мячик.
– С какой дамой? Что за безобразие! Я должен знать с кем иду на встречу?!
Но охранник захлопнул перед носом Ромуальда Львовича, обитую железом дверь, и вопрос повис в воздухе.
Читать Чернухе больше не пришлось. Давидович бегал по камере, на ходу приглаживая густую по краям и скромную на темечке шевелюру, и донимал Николая Васильевича вопросами и восклицаниями:
– Хотел бы я знать, кто хочет меня видеть! Моя первая жена забыла, как меня зовут. Она давно в Кракове с польским дельцом Замашаньским. Верите, я же сам их и познакомил?! Вторая в Петербурге. Бедная Роза. Там двое моих деток… Когда закрыли границу в Бологое, я даже не мог помочь им материально! Третий раз я женился на Западе, за границей… Какая это была женщина! Сама водила «линкольн» и имела негра в прихожей. Мы были счастливы не меньше недели, а потом миссис Гольд решила, что мы возьмем в семью девять малюток из Северной Кореи. Я тут же сел на самолет. Заявление о разводе послал почтой…
Войдите в мое положение – я отец девяти косоглазых. У кенл, слава Богу, своих шестеро по разным городам. Этих тоже надо помочь вырастить…
Нет, миссис Гольд не приедет смотреть на меня. Ока мне написала жестокое письмо из Каира. Она вышла замуж за египетского еврея, и тот согласился усыновить девять желтых малюток. Стоит ли удивляться!? Ему в Египте легче прокормить девять корейцев, чем мне в Москве кошку. Я же не мог тогда знать, что меня посадят на казенный паек…
Последние годы я уже не женился. Не скрою, с женщинами встречался. Вы же понимаете, я нормальный мужчина к все такое… Но встречался исключительно с замужними. Они не имели на меня видов, и нам было хорошо.
– И вам не было стыдно? Ведь эти женщины обманывали своих мужей? – не выдержал Чернуха.
– Вы с ума сошли?! Я встречался с женщинами, чьи мужья так далеко ушли в политику, что давно забыли, какого они полу. Я просто помогал своим приятельницам легче пережить одиночество…
Железная дверь снова открылась, и Давидовича, продолжавшего делиться своими воспоминаниями, уже вели по тюремному коридору. Когда дверь камеры глухо закрылась, Николай Васильевич, оставшись один, улыбнулся впервые за много месяцев своего заключения.
А приключения Давидовича становились все невероятнее. В кабинете начальника тюрьмы он получил свое платье. Костюм стал Ромуальду Львовичу великоват и висел на нем как на вешалке. Из синей полотняной рубашки жалобно торчала сильно похудевшая сморщенная шея. Но как никак это был настоящий костюм и настоящая рубашка. Давидовича подвели к зеркалу. Заключенный внимательно осмотрел себя с ног до головы.
– Род Давидовичей должен гордиться моим поведением, – вздохнул Ромуальд Львович. – Что они сделали со мной?! И нее за то, что я не поменял фамилии предков.
Глаза Давидовича отвыкли от яркого солнечного света л, оказавшись за воротами тюрьмы, он щурился. Охранник, в шинели без погон, держал открытой дверку белого «полонеза». Второй военизированный извозчик, сопровождавший Чернуху I? Кремль, уже сидел на заднем сидении. Давидовича посадили туда же. Охранник сел рядом. Давидович оказался между двух конвоиров. Автомобиль набрал скорость и, прыгая на ухабах, помчал прочь от тюрьмы. За рулем сидел мистер Ройс.
