Товарищ Жорж подходил уже к сторожке, как вдруг сзади схватили его за шею две холодные руки.
— У-у-у! — раздалось в тишине.
— Не балуй, — спокойно сказал подпольщик и разнял Мишкины руки. — Не в игрушки играем.
Они вошли в сторожку. Прежний сторож умер в прошлом году, нового не могли найти — все боялись не покойников, а того, что творилось на кладбище, — приходили какие-то люди, в склепах, по слухам, хранилось краденое, а ограбленных иногда зарывали в старых могилах. После сторожа осталась в домике кое-какая утварь, а также стол и два корявых табурета. Спал Мишка на полу, в углу было навалено прошлогоднее сено.
Зажгли коптилку, и от ее неверного света стало еще жутче.
— Вот что, Михаил, — начал товарищ Жорж по возможности твердым голосом, — настал для тебя решающий момент. Партия дает тебе возможность оправдаться.
— Да я… — вскинул было голову Мишка.
— Ты погоди, — неторопливо, но веско прервал его товарищ Жорж, — ты сначала меня послушай. Значит, был ты членом симферопольской организации. Каким бойцом был — хорошим либо плохим — мы не знаем, потому что никакого ты не привез оттуда документа, ни письмеца маленького.
— До писем ли было… — завелся Мишка, но умолк.
— Верно, организацию внезапно разгромили, но это только с твоих слов. И ты один только от ареста и от смерти спасся.
— Меня соседка спрятала, — угрюмо пробормотал Мишка.
— Допустим, повезло тебе в тот раз, — нехотя согласился товарищ Жорж. — И прибежал ты сюда, никто тебя без документов по дороге не перехватил. Поверили мы тебе, оставили у себя. Доверили важнейшее дело — охранять заседание подпольного комитета! А ты юнкеров вплотную подпустил, так что всех товарищей повязали, как… — Товарищ Жорж поискал подходящее, но необидное сравнение, но не нашел и махнул рукой. — И что же получается? — продолжил он. — Всех арестовали, а ты один опять сумел спастись.
Мишка поднял голову и уже открыл было рот, чтобы напомнить о том, что председатель подпольного комитета тоже сумел спастись, но поглядел в его маленькие близко посаженные глаза и раздумал возражать.
— И что же получается? — резюмировал товарищ Жорж. — Либо ты — предатель, контрреволюционный элемент, и сам привел контрразведку…
— Да ты что! — вскочил Мишка на ноги, но увидел, что на него смотрит вороненое дуло нагана. Ноги у него подкосились, в горле пересохло, и он плюхнулся обратно на табуретку.
— Либо ты — трус, Миша, — невозмутимо продолжал товарищ Жорж, — и первым делом думаешь не о товарищах, а как бы свою шкуру спасти. А партия, Миша, такого не прощает. Трусость, Миша, сродни предательству.
— Товарищи! — От волнения Мишке казалось, что вместо одного товарища Жоржа здесь в сторожке находится множество председателей подпольных комитетов. — Да я… как лучше хотел. Когда очухался в кустах — дай, думаю, попробую смыться, авось пригожусь еще большевикам. А какой смысл мне было сдаваться? И товарищам помочь бы не сумел.
Товарищ Жорж мысленно с ним согласился. И сам он в том же случае поступил абсолютно так же — сбежал, не думая о товарищах, потому что им все равно не смог бы помочь. Но одно дело — его жизнь, жизнь руководителя подполья, она нужна партии, и совершенно другое дело — жизнь какого-то мастерового мальчишки с сомнительной, прямо скажем, репутацией.
— Ладно, Михаил, я тебе верю, — заговорил он. — И партия дает тебе возможность оправдаться.
— А что делать-то нужно? — встрепенулся Мишка.
— После узнаешь, а пока будь начеку. Отсюда — ни ногой, я завтра приду, все расскажу и с товарищами познакомлю. А сейчас давай-ка укладываться, я здесь заночую.
Товарищ Жорж заснул мгновенно, но проснулся от шорохов.
— Кто там? — вскрикнул он.
— Кто их знает, — лениво со сна ответил Мишка. — Может, покойники, может, лихие люди добычу делят. Они сюда не сунутся, у них свои места есть.
Товарищ Жорж долго ворочался, перебирая в мыслях предстоящую операцию, и в конце концов пришел к выводу, что все рассчитал правильно. На этих молокососов было бы глупо полагаться, для убийства Слащова требуется профессионал. Он его раздобудет, были бы деньги. А деньги будут, Шаров обещал. И бывший председатель подпольного комитета облегченно заснул.
