Неподалеку от Армянска, рядом с расположением основных сил Крымского корпуса, оборонявших Перекопский и Чонгарский перешейки, глубокой ночью по временной железной дороге, проложенной инженером Измайловским, шел бронепоезд с прицепленными к нему спереди опечатанными товарными вагонами. Дорога не позволяла делать более десяти верст в час, но бронепоезд шел и того медленнее.
Отойдя верст на десять от последних светящихся окон Армянска и убедившись, что поблизости нет ни постов, ни кавалерийских разъездов, машинист совсем застопорил состав. Стоявший на подножке головного вагона офицер подал кому-то условный сигнал фонарем. Из темноты посигналили в ответ, и навстречу бронепоезду медленно выдвинулся задним ходом маневровый паровоз. С паровоза спустились три человека в коротких бекешах. Они подошли к офицеру и поздоровались. Офицер сорвал пломбу с первого вагона и прошел внутрь со своими спутниками. Вагон был доверху заполнен аккуратными ящиками довоенной казенной водки
Один из людей в бекешах вытащил бутылку, сковырнул пробку складным ножом, слегка пригубил, одобрительно кивнул. Точно так же вместе с офицером осмотрели остальные товарные вагоны. Убедившись, что все они нагружены водкой и спиртом, человек в бекеше вынул из-за пазухи объемистый пакет и протянул его офицеру:
— Можете не считать, ваше благородие. Это от господина Капернаумова, а он ни разу еще не обсчитался.
— Нет уж, — ответил офицер, — вы проверили груз, я проверю деньги.
Он развернул пакет и долго считал новенькие банкноты. Закончив подсчет, подал знак двум стоявшим неподалеку солдатам.
Солдаты отцепили товарные вагоны от бронепоезда. Машинист бронепоезда медленно сдал назад, маневровый паровоз осторожно приблизился к вагонам с драгоценным грузом. Лязгнула сцепка. Вагоны присоединили к локомотиву, посланники господина Капернаумова вернулись на паровоз, и состав медленно уплыл в темноту.
В тот же самый час в военную контрразведку в Юшуне поступило сообщение от одного из надежных осведомителей о том, что по временной военной железной дороге неизвестные лица перевозят запрещенный груз. Начальник контрразведки штабс-капитан Севрюгин почувствовал, что может выслужиться перед начальством. С десятком казаков он поскакал к железной дороге. Увидев медленно ползущий состав, Севрюгин приказал машинисту остановиться и направился к вагонам, намереваясь проверить их содержимое. Рядом с ним тут же появилась темная личность в короткой аккуратной бекеше. Безостановочно бегая глазками, личность зашептала на ухо штабс-капитану. В этом шепоте прозвучали очень заманчивые предложения в самой разной валюте, но Севрюгин, сознание которого еще не полностью пропиталось тыловыми представлениями и системой ценностей кофейни «Петлюра» и которому страшно хотелось дослужиться до полковника, выпучил глаза и заорал:
— Что?! Взятку?! Мне?! Офицеру?! Да я тебя, крыса тыловая, в Сиваше утоплю!
Такая перспектива «бекешу» не обрадовала, и последовал еще один шепот на ухо контрразведчику. Теперь упор делался не на материальное вознаграждение, а на то, что начальство оного контрразведчика все знает и вполне одобряет происходящее. Штабс-капитан, который к этому моменту уже очень разозлился, а очередное повышение за усердие и бдительность казалось ему свершившимся фактом, «бекеше» не поверил и снова заорал:
— Что?! Да ты еще и клевещешь на честных людей?!
Возбужденный контрразведчик не заметил, что в самом начале их увлекательного разговора еще один человек в бекеше, удивительно похожий на первого, сбежал с поезда и припустил в сторону ближайшей станции.
Штабс-капитан Севрюгин метал громы и молнии, коммерсант в бекеше, сообразив, что общего языка им не найти, начал просто-напросто тянуть время, неожиданно разучившись говорить по-русски и пытаясь объяснить контрразведчику законность своих прав на смеси греческого, турецкого и грузинского языков. При этом эмоциональность его речи резко возросла. Он бил себя в грудь, топал ногами, указывал пальцем на небо, видимо, призывая Создателя в свидетели своей бесконечной честности. В конце концов у Севрюгина голова пошла кругом, и в это время со стороны Юшуня затарахтел автомобильный мотор. Штабс-капитан, который созрел уже для того, чтобы опечатать вагоны и арестовать «бекешу», оглянулся на подъезжающую машину и увидел в ней своего глубоко ненавистного начальника — штатского чиновника Шарова, присланного из ставки для руководства Крымской контрразведкой.
