— У вас до меня имелось какое-то дело? — печальным голосом спросил черепаховый господин, без приглашения усевшись за стол рядом с офицером и аккуратно разместив свой живот.
Молодой офицер посмотрел на своего соседа с некоторым подозрением и спросил:
— С кем имею честь?
— Капернаумов, — ответил черепаховый лаконично.
— Простите? — переспросил офицер.
— Капернаумов, — повторил толстяк несколько обиженно, — или вы никогда не слышали эту фамилию?
— Признаюсь, не приходилось.
— Я вас умоляю! — Капернаумов поднял темные глаза к небу в печальном изумлении, а затем прикрыл их тяжелыми веками. — Эту фамилию знает каждая ставрида в море! Если вам надо-таки чего-нибудь купить или продать — вы ищете Капернаумова. Если вам надо-таки чего-нибудь достать или устроить — вы тоже ищете Капернаумова. Если вам надо крестить ребенка или, не дай Бог, похоронить тещу — вы все равно ищете Капернаумова. Так какое же у вас до меня дело?
Офицер нервно оглянулся по сторонам и, наклонившись к своему странному соседу, почти прошептал:
— У меня… вернее, у нас есть несколько вагонов спирта и водки.
— Чего вы так шепчете? — спросил Капернаумов, удивленно уставившись на собеседника. — Мы с вами что, уже в контрразведке? Здесь, у «Петлюры», слава Богу, еще не такое слыхали. Ну, имеете вы несколько вагонов кое-чего, так что — из-за этого уже нужно изображать секретного агента? Я вас умоляю! Даже если вы эти вагоны где-нибудь украли, ну кому до этого есть какое-нибудь дело!
— Я не крал этих вагонов! — негромко, но зло прервал Капернаумова офицер. — Я служу на бронепоезде, и мы, отступая через Украину, натолкнулись на эти вагоны. Они стояли на путях, мы их подцепили к своему бронепоезду. Пока отступали — никому не было до них дела, а теперь мы стоим на позиции и нам некуда деться с этими вагонами. А мы, офицеры бронепоезда… — молодой человек замялся, как бы не решаясь продолжить, пока Капернаумов не поощрил его заинтересованным покашливанием, — мы, офицеры, переговорили между собой… понимаете, господин Капернаумов, раньше или позже, нам, вероятно, придется эвакуироваться, а за границей деньги будут очень нужны… Капернаумов опустил тяжелые веки и хмыкнул.
— Гм… Можно подумать, есть такое место, где они не нужны!
— Поэтому меня командировали на поиски человека, который мог бы купить у нас эти вагоны.
— Ну что ж, — Капернаумов откинулся на спинку стула, едва не сломав ее, и с вековой печалью произнес:
— Ну что ж, вы нашли такого человека. Он перед вами. Вы рады?
Не обратив внимания на сарказм в голосе собеседника, офицер снова заговорил:
— Но вы понимаете, господин Капернаумов, вам придется как-то переправить спирт из прифронтовой полосы сюда, к порту… или в другое место, которое вам нужно. А грузы сейчас очень тщательно проверяют… Вы ведь знаете, этот приказ Слащова… Именно спиртное преследуют больше всего.
— Не беспокойтесь, молодой человек, — коммерсант чуть передвинулся, при этом его необъятный живот закачался, как трясина под ногами неосторожного путника, — не беспокойтесь, Капернаумову случалось перевозить и не такое, как-то раз мне пришлось везти английский, извиняюсь за выражение, танк под видом конской упряжи. И вы думаете, кому-нибудь это не понравилось? У Капернаумова нужные люди на нужных местах, и все остаются довольны.
— Но я опасаюсь, как бы нашими вагонами не заинтересовалась контрразведка.
— Вы еще очень молоды, — грустно произнес Капернаумов, снова опустив свои тяжелые, как у Вия, веки, — не беспокойтесь, ваша молодость пройдет, это ненадолго. Если вы опасаетесь контрразведки — так это зря. Можно подумать, что контрразведка не хочет кушать. Так вы будете-таки удивлены: она тоже хочет кушать. Вам нужно, чтобы контрразведка сделалась слепая, глухая и немая? Обратитесь к Капернаумову. Вы уже сделали одну очень умную вещь в своей молодой жизни: вы встретились со мной.
— Что ж, если вы так уверены в своих возможностях… — протянул офицер с некоторым сомнением в голосе, — тогда нам с вами нужно обсудить только один вопрос: цену.
— Ну вот, — Капернаумов оживился, поднял веки и придвинулся к своему соседу, — теперь я слышу действительно интересный разговор. Цена — это то, о чем на самом деле стоит поговорить…
