Бой подходил к концу. Маги и стражники расправлялись с последними ожившими. Вскоре Страд увидел первые экипажи из Корпусов Некромантов, запряженные тяглами. В полумраке, среди убогих домов восточной окраины, на улицах, заваленных трупами тварей из Червоточины и измененных, «рукачи» казались особенно жуткими. Когда один, ведомый магом-погонщиком, протопал мимо, Страду вдруг представилось, что трупы чудовищ вновь начинают сочиться черным дымом, он впитывается в желтую кожу тяглов, и те изменяются. На огромных пальцах отрастают когти, суставы ощетиниваются костяными шипами…
Страд затряс головой, прогоняя нелепое, но жуткое видение.
«Все кончилось, — сказал он себе. — Мы победили. Тварей больше нет».
Или же — есть? Те самые, из видения, похожие на большеголовых змей с лапами… Где они? Появились ли?
Страд не видел ни одной — ни живой, ни убитой. Но это вовсе не значит, что их не было. Может, маги и стражники, занятые сначала порождениями Червоточины, затем ожившими мертвецами, просто не заметили еще одного врага?
Размышляя об этом, Страд подошел к Дроллу. Тот стоял возле светящегося шара рядом с разрушенным домом и смотрел, как маги-некроманты расчленяют тварей Червоточины.
— Бой получился непростым, — произнес мракоборец. — И преподнес немало загадок. Не могу сказать, насколько это хорошо и насколько плохо. Теперь все зависит от некромантов.
— Если они смогут найти причину, почему убитые тварями ожили… — начал Страд.
— Верно. Появится шанс, что мы узнаем о Червоточине хоть что-то. Поймем, наконец, ее природу. И придумаем, как с ней справиться. Если же нет, мы останемся в тупике — в то время, когда враг набирает силу.
От последних слов наставника Страд похолодел. Помолчал около минуты, потом решился заговорить о существах, похожих на змей.
— Я не встретил ничего похожего. Все, с кем я общался, — тоже. Видения далеко не всегда сбываются в точности. Возможно, твари — плод твоего воображения. Как бы там ни было, скоро мы это выясним. Посмотри, — мракоборец указал на столб-сигнальщик в центре перекрестка. Четыре пернатых тела без головы и лап рвались с цепей, упорно работая крыльями. — Если опасность миновала, они успокоятся с минуты на минуту. Если нет… — он прервался, нахмурился, — будем искать твоих змей.
«Верно, — подумал Страд, глядя на вестников. — Нужно подождать».
Те так и не сложили крылья и не повисли на цепях. Ни через десять минут, ни через полчаса, ни через час.
Светало, а крылуны все так же стремились улететь. Проезжали мимо запряженные тяглами фургоны, в которых были останки тварей Червоточины и измененных. Восточная окраина очищалась от следов бойни, но не от страха. Он витал в воздухе, чувствовался в редких и коротких разговорах стражников и магов. Им были заполнены тоннели подземных убежищ, где тысячи жителей Баумары ждали, когда минует опасность.
Страд сидел на бревне. Дролл ушел около получаса назад, но теперь возвращался — и не один: чуть позади шли высокий и очень худой прирожденный с короткими седыми волосами и бритый наголо здоровяк-мракоборец. Ожог превратил лицо последнего в жуткую маску, один глаз был едва виден из-под сплавившихся век.
Наставник и двое магов подошли, Страд поднялся.
— Ты должен кое-что сделать, — сказал мракоборец, серьезно глядя на него. — Вспомни, как выглядели те твари. Но не словами. Нарисуй их в своей памяти, как можно подробнее. Нам необходимо увидеть их.
Страд неуверенно кивнул, посмотрел на прирожденных, пришедших с Дроллом.
— Смелее, — подбодрил седой с усталой улыбкой. — Мы прочтем образ в твоей памяти. Потом распространим среди других магов и начнем поиски.
«Хорошо», — Страд закрыл глаза. Сосредоточился.
— Скажешь, когда будешь готов, — велел Дролл.
Большая голова… Глазки маленькие, их почти не видно… Длинное гибкое тело… И тонкие суставчатые конечности, по три с каждой стороны туловища…
Вот и все…
— Я готов, — сказал Страд, сохраняя в голове «картинку».
Никогда раньше у него не считывали память, и Страд не знал, какие при этом ощущения. Около минуты ничего не происходило. Затем он почувствовал прикосновение — донельзя странное, словно кто-то провел чем-то щекочущим внутри головы. Страд вздрогнул.
