Бродя по тайге, встретили и убили мы несколько маралов. Этот, так называемый, благородный олень, нечто более высшее, чем обычный. Он имеет длинную «лебединую» шею и чрезвычайно ценные рога, используемые китайцами также для приготовления лекарств. Из шкуры марала делают арканы или, после специальной выделки, шьют охотничьи штаны и куртки. Из шкуры, взятой с ног, изготавливают «унты», т. е. мягкую обувь мехом наружу, что является гарантом сохранения тепла внутри в холодную зимняя пору. Маралье мясо исключительно вкусное, особенно седло или корейка.
Кто хочет с выгодой продать рога марала[2], тот должен убить его в июне, потому что в этом месяце его рога наиболее ценны. Чтобы получить от марала как можно большую пользу, охотники ловят его живьём. Делают это зимой, по большому снегу, следующим образом. Двое или трое охотников на лыжах отыскивают в тайге следы маралов. Отыскав такое стадо, они стараются отделить от стада единственного марала, которого загоняют в глубокий снег. Преследование зверя порой продолжается несколько часов и требует от охотников много упорства и ловкости, Марал, убегая, то и дело проваливается в глубокие снежные заносы, что затрудняет его движение. Наконец, измученный погоней, он ложится на снег, не имея сил бежать дальше. Тотчас же охотники окружают свою жертву и при помощи арканов связывают оленю задние ноги, после чего укладывают на сани и отвозят до так называемого маральника. Это специально ограждённое место, занимающее несколько десятин земли, покрытых подлеском, через которое течёт ручей или речка. Ограда представляет из себя забор из жердей высотой до двух саженей (польская сажень равна 1,9 м).
Пойманных маралов кормят сеном. К весне у маралов вырастают новые рога, которые подрезают небольшой пилой на высоту двух пальцев над головой. Через несколько дней рога отпадают. Таким образом, не убивая марала, имеют ежегодно изрядный доход. Перед Европейской войной самец марала стоил от 70 до 100 рублей, самка же от 50 до 80 рублей. Маралы живут в горах Алтая и Саяна, по всему таёжному Урянхаю и в Северо-Западной Монголии. Во время спаривания маралов охотники привлекают самца специально для этих целей сделанными манками, подражающими голосу самки. В этот период, однако, самец бывает очень опасен и часто без причины бросается на людей.
Однажды я был свидетелем поединка двух самцов, причиной которого была самка. Услышав крик самки, я двинулся в этом направлении и вскоре увидел на поляне лань, а также прекрасного шестилетнего самца. Внезапно из ближайшей чащи выбежал огромный марал и остановился на краю поляны. Спустя мгновение оба самца обменялись взглядами, наконец грозный рёв — как бы боевой клич — раздался в воздухе, и два противника с опущенными головами бросились друг на друга, ударяясь, сколько хватало сил, рогами. Через некоторое время звери прервали поединок, чтобы через мгновение начать его снова с ещё большей силой. Спустя несколько минут боя, более старый самец опрокинул молодого, затоптал копытами и несколькими ударами в голову добил полностью, после чего, подняв вверх свою голову, издал протяжный горловой звук, как бы желая всей тайге объявить о своей победе. Затем подошёл к лани, которая в продолжение всего боя безучастно наблюдала смертельное состязание соперников. Победило право сильнейшего.
Спустя два месяца, проведённых в работе около дома и на охоте, начали мы подумывать о дальнейшем путешествии до Урянхая. Проводить зиму в тайге было бы напрасной тратой времени, и таким образом решили мы не ждать Мишку, а втроём, то есть Лукасевич, Палюх и я, двинуться в верховья Ои, а затем по шоссе добраться до Урянхая и далее на Восток. Братья В. дали нам хорошие подсказки, к кому мы можем обратиться в Турайе, сами же решили ожидать Мишку, охотиться зимой на соболя и белку, а весной двинуться нашим следом.
Мы начали готовиться к дороге, ремонтировали одежду и обувь, чистили оружие, накапливали запасы мяса, соли, сухарей и многих вещей, необходимых в таком долгом путешествии. Наконец, в одно прекрасное утро, после сердечного прощания с товарищами, двинулись мы в путешествие.
