– Ну, это несколько унизительно, но мне не удается продолжить учебу. У меня нет денег. На самом деле в прошлом году мне пришлось сделать кучу дурацких фоток для «Дейли Бьюгл» просто для того, чтобы свести концы с концами. – Он оценивающе оглядел Доктора, затем решил немного поиграть на тщеславии злодея. – Пожалуй, оно и к лучшему. Профессорам не было особого дела до некоторых моих теорий, а вы явно человек, у которого есть, ну, вы понимаете, свое видение. – Он остановился. – И я подумал, как бы банально это ни звучало, что мне не помешает друг.
Октавиус медленно отвернулся и снял очки, а затем бросил через плечо:
– Вы знаете разницу между другом и врагом, мистер Паркер?
Отто медленно повернулся. Теперь в воздухе между ними парили два серебристых щупальца, медленно протирающих очки Доктора небольшим платочком.
– Говорят, что враг – это тот, кто тебе улыбается.
Металлические конечности вернули очки Доктора на их законное место.
– Ты меня не убедил. Приходи завтра, и мы посмотрим.
Отто вызвал охранников, и те очень удивились, завидев Питера, но тем не менее поспешили выполнить приказание босса и проводили юношу до двери.
Питер вернулся на следующий день. Он не был уверен, что Доктор на самом деле ожидает его возвращения, но был готов довести игру до конца, по всей видимости, горького. Паркера смутила их беседа: эта научная викторина, особенно та часть, где его спрашивали про микросварку, но он освежил кое-какие навыки в памяти с помощью старых учебников и крепко вплел свою легенду про «бедного студента».
А еще он напомнил себе: особо не улыбаться.
На складе все с самого начала пошло иначе, начиная с охраны: она пропустила его внутрь без вопросов. Вторым сюрпризом стало полное отсутствие Октавиуса.
– Что слышно? – спросил он у охранника, проводившего его к большому помещению на первом этаже. – И где Док?
Помещение было заставлено предметами, которых еще вчера тут не было: стояли верстак с разложенными на нем инструментами, кое-какими высокотехнологичными принадлежностями и доской – поменьше, чем та, что он видел вчера, – и какая-то металлическая конструкция, напоминающая скелет шкафа для одежды.
– Он просил передать тебе, – произнес охранник, – что ты не должен ничего предполагать или во что-то вмешиваться просто на основании того простого факта, что тебе позволили вернуться. А еще он просил передать, что у тебя на сегодня три задания. Инструкции он оставил под каждым предметом. Приступай к работе.
– Ты бы поостерегся, – с честным видом посоветовал Питер, – а то тебя еще украдут в «Рокетс»>7 за твое обаяние и очаровательную внешность.
Охранник закрыл за собой дверь, но Питер не услышал звука щелкнувшего замка или задвигающегося засова. Оглядев три рабочих места, Питер шагнул к ближайшему – доске – и прочитал пришпиленную к ней записку. Аккуратным, красивым почерком ему велели закончить написанные на доске уравнения.
Питеру всегда хорошо давалась математика, большую часть времени он занимался ею с наслаждением, а в школе и вовсе преуспевал, но в качестве строчки в меню для хорошего завтрака это оставляло желать лучшего.
Пододвинув стул, Питер приступил к расчетам. Три часа спустя он отъехал от доски и оглядел результат своих трудов.
«Неплохо, – подумал он, – не уверен, что все это значит, но в целом нормально».
Уравнения варьировались от алгебры до квантовой механики, и, судя по виду, ни одно из них не было как-то связано с остальными. Питер не мог сказать, был ли это тест или же он просто помог Октавиусу выполнить какую-то часть его работы.
Питер потянулся, посмотрел на часы, огляделся по сторонам в поисках камер, а затем подошел к верстаку с инструментами. К нему тоже крепилась записка.
– Отлично, – воскликнул он с наигранным энтузиазмом, – микросварка!
В чем в чем, а уж в этом Питер Паркер был очень хорош. Большая часть снаряжения Человека-паука требовала точечной, кропотливой работы, и он развил подходящие навыки, отточив их до совершенства. То, что его веб-шутеры вообще работали, было достаточным доказательством умений Питера в микросварке, а его улучшенное зрение превращало работу с мелкими деталями в пустяк.
