Я напустил на себя уверенный вид.
– Здравствуйте, мне нужно воспользоваться компьютером, подключенным к Интернету.
– Вы живете в нашем отеле, месье?
Зачем он задал этот вопрос? Он же прекрасно знал, что нет. Путеводитель сообщал, что в отеле на семьдесят отдыхающих приходится двести человек персонала. Служащие обязаны знать всех гостей и при встрече непременно обращаться по имени: «Как поживаете, мистер Смит?», «Хорошая сегодня погода, не правда ли, миссис Грин?», «Отлично выглядите, мистер Кинг!».
– Нет, я остановился в «Легиане», – соврал я, назвав другой балийский отель. – Я еду на восток, и мне срочно нужно на несколько минут выйти в Интернет.
Честно говоря, можно было нести все, что угодно. Уверен, он не мог отказать в просьбе западному человеку.
– Пожалуйста, идите за мной.
Я прошел вслед за портье в изящно обставленную комнату, где стоял уже включенный, словно ждавший меня компьютер. Помещение было размером с мою квартиру. Абсолютная тишина, пушистый ковер на полу, стены, отделанные древесиной экзотических пород, дверь с мелкой расстекловкой и фигурной ручкой, которая наверняка стоила больше, чем мой билет на самолет.
Мне понадобилось буквально пятнадцать минут, чтобы просмотреть ссылки, предлагаемые поисковой системой, и найти необходимую информацию.
Информация на сайтах подтвердила то, что вскользь упомянул целитель: фармацевтические лаборатории приглашают добровольцев, страдающих той или иной болезнью. Одна половина получает специальное лекарство, вторая – плацебо, то есть нейтральное, не обладающее никаким действием вещество, выглядящее как обычная таблетка. Конечно, пациенты ничего не знают о плацебо: они считают, что принимают лекарство, способное справиться с их недугом. Затем врачи сравнивают результаты в обеих группах. Чтобы доказать эффективность разработанного лекарства, нужно, чтобы принимавшие его пациенты показали лучшие результаты, чем те, кому досталось плацебо.
Итак, я узнал, что плацебо определенным образом действует на организм, что само по себе удивительно, ведь речь идет о реальных болезнях, а эта штука не содержит никаких активных веществ, борющихся с ними. Значит, его действие исключительно психологического свойства: больные верят, что принимают лекарство, и считают, что поправятся благодаря ему. Иногда так и происходит. Что меня впечатлило, так это количество случаев, когда одной веры в выздоровление достаточно, чтобы вылечить человека. Целых тридцать процентов! А ведь плацебо может использоваться как обезболивающее! В пятидесяти четырех процентах случаев оно действует не хуже морфия! Подумать только, человеку мучительно плохо, но вот он глотает кусочек прессованного сахара или не знаю чего еще, и боль проходит. Надо только верить…
Ошеломленный, я продолжал сравнивать похожие цифры, касающиеся самых разных болезней, как вдруг обнаружил статистику, при виде которой замер на месте, а пальцы словно прилипли к клавиатуре. Группе больных выдали плацебо под видом химиотерапии, в результате тридцать три процента полностью потеряли волосы. Я смотрел на монитор, разинув рот. Эти люди проглотили несколько кусочков сахара, уверенные, что побочным эффектом этого «лекарства» является выпадение волос. И у них действительно выпали волосы! Но черт возьми, им же не давали ничего, кроме сраных кусочков сахара! Я окаменел, поражаясь силе самовнушения, о которой так много и настойчиво говорил целитель. Просто невероятно! И ведь это реальные цифры, их опубликовала серьезная лаборатория, известная своими исследованиями в области лечения рака. Мгновение спустя я с удивлением почувствовал, что все во мне бунтует против такого положения дел. Почему никто не сделает эти цифры достоянием общественности? Почему о них не говорят в СМИ? Ведь это привело бы к дебатам и заставило ученых заняться такой многообещающей темой. Если психологические феномены имеют такое влияние на тело и болезни, зачем тратить столько сил на исследования и производство дорогостоящих лекарств, каждое из которых имеет свои побочные эффекты? Почему бы не попробовать применять в лечении психологические методы?
