Нико пообедал и теперь с задумчивым видом разглядывал остатки похлебки на дне опустевшей миски.
Яркое полуденное солнце освещало трапезную — просторный зал в лорнском стиле, с гобеленами на стенах и окнами из прозрачного стекла. Наверху через весь потолок шли широкие балки с подвесными перекладинами для знамен академии. В дальнем конце стола несколько библиотекарей вполголоса обсуждали ужасные вести из Триллинона.
Нико принялся давить застывшие капли, размазывая их ложкой по донышку. В душе юного чарослова бушевал ураган противоречивых чувств.
Когда полчаса назад он вбежал в трапезную, его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Приснившийся кошмар казался слишком ярким и реальным, совсем как ночной сон о драконе. Нико не сомневался: дневной сон тоже исходит от убийцы; понять бы еще, зачем злодей посылает ему эти странные видения.
Все время, пока он стоял в очереди за похлебкой и подыскивал укромное местечко за столом, из головы не шли образы из сна. Чем больше Нико думал о нем, тем сильнее убеждался, что эпизоды с младшеклассником и черепахами как-то не стыкуются между собой. Эта мысль немного его успокоила… Обычные кошмары частенько непоследовательны и обрывочны. Может, и его путаный сон — всего лишь сон?.. Как бы там ни было, уговаривал себя Нико, нет никаких причин для беспокойства: Шеннон обязательно во всем разберется и подскажет, что делать!
Юный волшебник попробовал отвлечься, вспоминая, как удачно провел свой первый урок… И тут же разволновался из-за шпионивших за ним стражников. «Неужели они до сих пор думают, что я способен на убийство?» — переживал Нико. На ум вдруг пришел Джеймс Берр, какограф-убийца, живший много веков назад. Может, стража приняла его за второго Джеймса Берра?
А потом Нико задумался над тем, что сказала друидка. Ее слова пробудили жгучее желание, дремавшее в его сердце. Что, если он на самом деле Альцион? Неужели после стольких попыток примириться с неизлечимым дефектом он избавится от какографии?
С одной стороны, он стремился забыться, отдаться мечтам о том, какой может стать его жизнь, если друидка права. С другой — оставался настороже и был не на шутку испуган. Неудивительно. Больше всего Нико боялся снова поверить в чудо, а затем обнаружить, что его обманули. Его страшило очередное разочарование…
Юноша погладил поясную сумку с магическим артефактом, полученным от Дейдре. Поисковое семечко — так она его называла — даже сквозь ткань покалывало пальцы.
Мощь артефакта говорила об искренности друидки. И все-таки Дейдре явно преследовала некие скрытые цели помимо излечения его какографии. Чем больше Нико об этом думал, тем сильнее желал понять ее мотивы.
— Кровь и пламя! — проворчал он, вымещая злость на очередной застывшей жиринке.
Он вдруг вспомнил собственный совет, который дал бойкому пареньку-какографу после урока: «Прими свой недуг и обретешь свободу». Тогда Нико искренне верил в свою правоту, а теперь полюбуйтесь: давешний «мудрый наставник» сам с замиранием сердца надеется, что его избавят от проклятого недуга…
Ну и кто он после этого? Лицемер? Юноша поднес ложку к губам и постучал кончиком о передние зубы.
— Да, — пробормотал Нико, — а кто же еще? Самый что ни на есть лицемер.
Внезапно ему захотелось, чтобы все вокруг исчезло, а осталась лишь стопка рыцарских романов под кроватью. Он бы дополз до своей комнаты и провел остаток дня за чтением.
Но тут, откуда ни возьмись, нагрянула Девин: она с грохотом швырнула на стол тарелку и плюхнулась рядом с приунывшим Нико.
— Слышал новости? — с ходу заявила она. — Это из-за них ты выглядишь так, словно встретил призрак Эразмуса?
Нико бросил ложку, и та с деревянным стуком ударилась о стол.
— Дев! Слава небесам, ты здесь! Знаешь, я… — Он умолк на полуслове, вспомнив о данном Шеннону обещании никому не доверять. — …Сегодня я впервые сам провел урок чарописания. Все прошло хорошо. А потом на меня обрушились новости из Триллинона… Даже не знаю, как теперь реагировать.
— Никто не знает, — проворчала она, окуная потертую деревянную ложку в похлебку. — Нико, по-твоему, в Звездной академии о нас заботятся?
