Франческа спохватилась, что использовала неопределенное местоимение, лишь когда пациентка забилась в конвульсиях.
Легкие доставленной в лечебницу девушки были опутаны неизвестным заклятьем, и Франческа запустила в ее грудную клетку несколько золотых фраз в надежде разрушить чары – при благоприятном исходе она бы уже вытягивала посторонний текст у пациентки из горла.
Однако заклятье оказалось крепким, а разночтение, нечаянно допущенное Франческой, протолкнуло его из легких прямо в сердце, которое тут же застыло, скованное злокозненным заклинанием.
Оказавшаяся на краю гибели, пациентка сдавленно захрипела.
Франческа заметалась взглядом по операционной, но вокруг было пусто – только белые стены и зеленеющий за окном Авил. Голоса других лекарей-чарословов, занятых спасением пострадавших от недавнего ликантропского набега, доносились откуда-то из дальнего конца коридора. И в лечебнице, и в святилище не хватало рук, поэтому Франческа находилась в операционной одна.
«И хорошо, – мелькнула ужаснувшая ее саму предательская мыслишка. – Никто не заметит моего позора».
Она повернулась к пациентке. Широко открытые зеленые глаза девушки затопила чернота. Биения крови на вздувшихся шейных венах не прощупывалось.
У Франчески закололо кончики пальцев. Нет, так не бывает! У нее не случается ошибок, она не бросается неопределенными местоимениями.
– Дейдре, держись! Не уходи! – позвала Франческа, вспомнив имя, которое успела шепнуть ей девушка до того, как заклятье проникло в сердце.
Никакого отклика.
Самого заклятья, написанного на неизвестном ей языке, Франческа не видела, но отчетливо различала его высвеченные золотистыми противодействующими чарами контуры, оплетающие сердце пациентки.
Требовалось срочное вмешательство.
Магические руны создаются у чарословов в мускулах – через несколько секунд под кожей левого предплечья Франчески уже светилось несколько серебристых фраз. Правой рукой она вытянула заклинание наружу, и чары моментально образовали короткое острое лезвие.
Движения Франчески отточенностью не уступали хирургическому инструменту. Под черной мантией мага с наброшенной поверх красной столой клирика скрывалась высокая гибкая фигура, длинные каштановые волосы оттеняли бледное лицо с большими карими глазами. Не искушенный в магии дал бы ей на вид лет тридцать. Любой чарослов с ходу накинул бы еще столько же.
Левой рукой Франческа разорвала блузу пациентки. Гладкая оливковая кожа, точеный подбородок, волосы цвета воронова крыла – все указывало на юный возраст Дейдре, и только морщины вокруг глаз ложились отпечатком прожитых лет.
Пол под ногами Франчески содрогнулся, деревянные стропила скрипнули – то ли небольшое землетрясение, то ли очередная атака ликантропов.
Где-то в лечебнице или в смежном с ней здании святилища взвыл мужской голос.
Франческа уперлась левой рукой в плечо Дейдре – и на миг замерла в нерешительности, но, как обычно, принялась искать спасение в действии.
Несколькими точными надрезами она вскрыла маленькую грудную клетку пациентки, обнажая переплетение костей и мышц. Следующий разрез прошел между пятым и шестым ребрами, от грудинной кости через бок до позвоночника. Хлынула алая кровь. Обнадеживает. Будь она гуще и темнее, это означало бы верную смерть.
Франческа раздвинула ребра и сотворила заклинание-распорку.
Вой в отдалении нарастал.
– Дейдре, держись! – приказала Франческа, просовывая руку в грудную клетку девушки и нащупывая сердце. Затаив дыхание, она стала по одной отдирать смертоносные фразы.
Пол снова заходил ходуном. Еще секунда, и в вой вплелся третий голос.
Закусив губу, Франческа сняла последний виток стягивающих чар. Сердце разбухло от крови, но биться не спешило. Франческа принялась ритмично сжимать его рукой и уже собиралась признать поражение и позвать на помощь, когда оно вдруг зашевелилось.
Словно мешок с червями.
– Боже Всевышний… – прошептала Франческа.
Если сердцу перекрыть приток крови, четкий ритм разладится, сменяясь судорожными спазмами. Франческа упорно продолжала прямой массаж, однако с каждым нажимом шевеление слабело. Мышца сдавалась на милость смерти.
