За три года традиции Ассамблеи не изменились. Все важные вопросы все так же решались в кулуарах. Например, в столовой.
Реджинальд Малькольм сел на свое любимое место недалеко от окна. Я молча подошел к нему и отодвинул стул для Арьи, а потом сел сам. Адмирал хмуро посмотрел на меня.
— Мальчик вырос и пришел за своим учителем, — странно усмехнувшись, произнес он.
— Я рад вас видеть в добром здравии, — негромко сказал я.
Малькольм вытер платком выступивший на лбу пот.
— Маэл, к тому, что произошло, я не имею никакого отношения. Меня, старого дурака, обвели вокруг пальца! И скоро, я чувствую, поставят вопрос о моем исключении из Ассамблеи.
Я, усмехнувшись, покачал головой. И тут император оказался прав. Впрочем, и я не ошибся.
— Его величество император Аврелий просил передать вам свои наилучшие пожелания, а также приглашает в любое удобное вам время посетить дворец. Его величество хочет обсудить с вами некоторые моменты вашего проекта реформ флота.
— Вот как? — совершенно искренне удивился седой адмирал.
Он сделал быстрый и незаметный со стороны жест, спрашивая меня, поставил ли я защиту от чужих ушей? Я также быстро и незаметно ответил ему.
— Маэл, я приглашаю тебя вместе с твоей очаровательной спутницей в свое скромное пристанище. Ты не поверишь, как скучно и одиноко на пенсии.
— А разве другие ветераны флота вас не навещают?
— Ветераны греют кости у каминов и лишний раз нос из дома не высунут. Только молодежь иногда заглядывает, но быстро убегает. Эх, если бы мой внук Шарль был рядом.
Мы еще несколько минут поговорили на обычные для непринужденной светской беседы темы. А потом мы с Арьей откланялись.
— Маэл, нас подслушивало трое человек, — тихо сказала напарница.
— Пятеро, — поправил я. — Три обычных дворянина и два волшебника.
— Тогда почему?
— Потому что мы с адмиралом самое главное сказали друг другу не словами, а жестами и интонацией. И никто этого не заметил и не понял. А слова… слова пусть слышат все и делают из них свои выводы.
Реджинальд Малькольм, один из лучших в истории адмиралов Райхенской империи, зря прибеднялся отсутствием союзников. Он и без них имеет большой вес в политике. Недаром в Ассамблее его прозвали Акулой.
Весь день я носился по городу, договариваясь с союзниками. А вечером ко мне сами пришли неожиданные союзники.
Их приближение я почувствовал заранее. Маги не таились и не спешили, давая мне время приготовиться. Их было пятеро. Две молодые девушки, два крепких бойца, вооруженные не шпагами, а палашами, и статная седая женщина. Все ехали верхом.
Достаточно было одного взгляда, чтобы понять из какого они клана. Маги были в теплых шерстяных плащах с клетчатым клановым узором.
Я стоял на крыльце, не зная чего от них ждать. Один из магов приветливо махнул мне рукой. Седая женщина легко спрыгнула с коня и подошла к калитке.
— Добрый вечер, — я учтиво поклонился. — Что понадобилось от меня уважаемым Мак Танхи?
— Я пришла поговорить с тобой, Маэл Лебовский, — негромко ответила Эдвина Мак Танхи аха Мак Танхи, глава клана. — Ты позволишь мне зайти?
— Да госпожа, но только вам.
— Я понимаю. Мои внуки присмотрят за лошадьми.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы дать Эдвине Мак Танхи спокойно зайти в дом. Обратная сторона безопасности, теперь было не так просто приглашать в дом гостей.
Я провел гостью в свой кабинет. Арья принесла чай и ушла.
Глава клана Мак Танхи была на двадцать лет старше моего отца и примерно равна по силам ему и Райду Асмуду, но в отличие от них, никогда не занималась политикой.
Мак Танхи были затворниками. Они жили у себя в горах и не любили светскую жизнь, а тем более политику. Даже за место в Совете магов они никогда не боролись.
— Тебе не кажется, что все зашло слишком далеко?
— Что именно? — спросил я.
— Интриги в Совете магов.
— Возможно. Я не в курсе этих дел.
— Зато я в курсе. Я думала, что вести о новом клане магов заставят их хотя бы на время объединиться.
— Я тоже на это надеюсь.
— Зря. После твоего доклада началась обычная грызня между главами кланов. Никто ни о чем так и не договорился.
Я задумчиво посмотрел на гостью. Эдвина Мак Танхи давно поседела, руки и лицо были в морщинах, но в её глазах было больше жизни и силы, чем у многих магов моложе её.
