…А как они бежали в Затресье! Оперённые радостным предвкушением, лёгкие и счастливые даже после суток пути! Какая усталь, какое что: впереди ждало гордое молодечество, а повезёт, краденый поцелуй!.. Обратная гонка выдалась мрачной, яростной, безнадёжной. Твержане сорвались с беседы, не наплясавшись, подавно не выспавшись в овинном тепле. Помчали в санках Ишутку. Велеська считал себя взрослым, крепился как мог, но скоро поехал на закорках. У Гарки, у Светела, у иных…
– Я ведь не тяжёлый, да? Не тяжёлый?
Могучие парни отшучивались. Прибаутки постепенно иссякли.
Рыжик незримо вился над лесом. Заботился, подсказывал путь, но Светел и сам был зряч в ночном серебре.
«Лети домой, брат! Держи Зыку! Сумеешь?..»
«Сумею».
Золотая искра умчалась вперёд, пропала за небоскатом. Надсада и холод сразу навалились вдвое против былого.
«А сам я что? Я что, какая баба брюхатая?..»
Гарко позже сказывал – Светел захрипел сквозь зубы, всех напугав. Успели решить: замлел, падает! А Опёнок вдруг как размахался кайком, как двинул вперёд, полетел – поди угонись…
Зыка дождался.
Его перетащили к печи. Принесли валеночки под голову. Запах Светела на них свивался с запахом Жога Пенька, но старик уже не замечал. Лежал на боку. Смотрел сквозь пелену, часто и неровно дышал. Мать, бабка, Жогушка – все сидели кругом, гладили, шептали напутствия:
А за мостиком догонишь ты хозяина,
По следочкам выбежишь вподстёжечку,
Ты приветы передай ему сердечные
Да скорей беги обратно домой…
Рядом, сложив крылья, изваянием застыл Рыжик. Пёс как пёс, только непомерно мощный в груди. Сучонки-сестрёнки, смурая да подпалая, испуганно притихли у тёплого бока.
Светел вскочил в избу, даже инея с кожуха в сенях не оббив. Тотчас бухнулся на колени, замкнул круг. Равдуша пригляделась, всхлипнула, потянулась рукой. Сын сидел страшноватый, с покусами стужи на запавших щеках. Даже огненные вихры как будто пригасли. И веяло от дитятка лесом, морозом, чужим очагом… а пуще всего – отчаянием безнадёжной погони.
– Зыка, – выдавил Светел, сипло от долгого молчания и от слёз. – Зыка, ты что же это, малыш?
Пёсий век куда короче людского, но сейчас уходил тот, кто был рядом всегда. Светел бросил из-за спины чехолок.
– Я тебе в гусельки поиграю…
Пальцы скверно слушались после кайка. Он не стал их жалеть. Долблёный ковчежец наполнился гулом, не до конца выплеснутым в Затресье. Окликнул Зыку родным голосом дедушки Корня, голосом Жога Пенька. Светел песню не выбирал, явилась сама, единственная, которую он даже про себя никогда не мог допеть до конца.
Было двое нас, братьев румяных,
Неразлучных, как с нитью игла…
Не пел, шептал, задыхался. Как в полёте, забравшись на невозможную высоту. Скварина голосница заслуживала других слов, лучше, чище, добрее. Когда-нибудь он их сложит. Когда-нибудь.
Зыка дёрнул передними лапами, простонал. Светел не глядя сунул гусли братёнку. Ладонями помог приподнять голову, тяжёлую на странно податливой шее. Зыкины глаза прояснились, Опёнок увидел в них отражение света. Туда, к свету, восходила пёсья жизнь, верная и бесскверная. Взлетала с людских рук – поклониться Матерям… принять новую шубку… опять изведать рождение…
Почему же так горько было провожать её в путь?
Ерга Корениха, Жига-Равдуша, Светел, Жогушка, Рыжик… Зыка, наверное, ещё обонял их, улавливал дотлевающим разумом их присутствие. Младшенький гладил то Зыку, то струны. Струны продолжали звучать.
…И не надо каменных стен…
Мысли Зыки обычно достигали Светела этаким глухим отголосьем, дремучие, звериные, тёмные. В этот последний раз они прозвучали на удивление ясно, по-человечески:
«Верни солнце!»
Гусли в руках у Жогушки замолкали медленно, неохотно.
Отражение далёких огней дрогнуло, рассыпалось, замерло.
Твёржинские ребята сладили Зыке самые честные проводи́ны. Со скорбным рокотом бубна, с пением дудок, с гусельными раскатами. А как вдохновенно выла Ишутка!..
Бабы слушали с одобрением:
– То-то знатно восплачет, отдавая девичью волю. Скоро уже.
Розщепиха кривилась:
– Не дело по псу тризновать. Снесли бы в лес, и довольно.
Но тут уж Носыню и свои внуки слушать не захотели. Им атя разрешил. Его слово было главней.
