Эль-мерзебан желал покончить с незваными чужаками единственным ударом, избавиться от них в течение одного дня! Тем более что противник сам создал все условия для этого.
Миновав земли Нефата, русы высадили на берег отряд в четыре тысячи воинов. Он, миновав прибрежные селения, углубился в горы и, достигнув караванной дороги, связывавшей Арран с Дербентом, перерезал её. Главный полководец русов Олег поступил мудро — он воспрепятствовал подходу к Эль-мерзебану подкреплений из Дербента и отрядов дейлемитов из Нефата. Войдя в Куру и доплыв до впадавшего в неё Аракса, Олег отправил вверх по нему на ладьях ещё почти столько же воинов. И это было мудро — русы прикрыли себя от нападения со стороны Муганской равнины, по которой были разбросаны отдельными отрядами две тысячи дейлемитов и могли на время задержать выступившие на помощь Мохаммеду войска халифата из Гиляна и Мазендерана.
Однако истинная мудрость настоящего полководца заключается вовсе не в страховке от всех возможных действий неприятеля, а в том, чтобы, идя на разумный риск, суметь достичь превосходства над противником и нанести ему сокрушительный удар. Вот этого главному полководцу русов Олегу как раз и не дано! Остерегаясь возможных врагов, он ослабил собственное войско на две трети и будет вынужден вступить в сражение с Эль-мерзебаном, своим реальным противником, имея равное с ним число воинов, а мог бы превосходить его в силах втрое. К тому же Олег допустил непростительную для опытного полководца ошибку: двинувшееся на Бердаа войско больше чем наполовину состояло из союзников русов — аланов и лазгов. Привычные к разбойным нападениям, в упорном, длительном сражении с сильным противником они намного уступали русам.
Если русский полководец рассчитывает на то, что сердца воинов Эль-мерзебана скованы ужасом, которым во время прошлого похода русов были объяты жившие на берегах Хвалынского моря народы, или думает, что Мохаммед находится под впечатлением успехов Руси, достигнутых ею на берегах Дуная в войне с Византией, он ошибся ещё раз. Эль-мерзебан не живёт прошлыми страхами и не подвержен воздействию вчерашних побед своего противника, он трезво оценивает сегодняшнее положение и поступает согласно ему. Главный полководец русов Олег совершил слишком много серьёзных ошибок и просчётов и Мохаммед преподнесёт ему суровый урок!..
Так или примерно так должен был рассуждать Эль-мерзебан, получавший от своих соглядатаев сообщения о всех действиях русских войск с начала их плавания по Хвалынскому морю. Если до этого он мог питать надежду, что Олегово воинство направится на судах к Итиль-реке и вторгнется в пределы Хазарии, то теперь он твёрдо знал — русы с союзниками избрали целью похода земли халифата. Когда же неприятельский флот проплыл мимо Дербента и стало ясно, что его набегу подвергнется кавказское побережье или богатые торговые города северного Гиляна и Мазендерана, лазутчики Мохаммеда не спускали глаз с ладей ни днём, ни ночью, наблюдая за ними с берега и с моря, кружась вокруг на рыбацких лодках и посещая суда под видом торговцев, предлагавших продовольствие и свежую питьевую воду.
Олег сознательно не делал тайны из своих действий — то, что Эль-мерзебан будет иметь точные сведения о численности и составе войска, которое Олег направит для захвата Бердаа, являлось главнейшей составной частью его плана в войне с Мохаммедом. Дело в том, что Олег тоже стремился полностью разгромить Эль-мерзебана в одном, причём обязательно в первом же сражении! Олега прошибал холодный пот, когда он представлял, как Мохаммед с дейлемитами укроется за стенами Бердаа и русичам с их союзниками, которые совершенно не обучены взятию крепостей, придётся брать высокие стены и мощные башни крепости. У противника в городе большие запасы продовольствия, а с помощью многочисленного населения города и сбежавшихся в него окрестных жителей город мог находиться в осаде до тех пор, покуда ему на выручку не подойдут подкрепления из других частей халифата или осаждающие сами не уберутся восвояси из-за боевых потерь, болезней и тягот жизни под открытым небом.
