— Вот мы и свиделись, сестра. Ты хорошо выглядишь, полна сил и весьма здраво ведёшь себя. Я рада этому, ибо тебя скоро ждут нелёгкие испытания. Очень скоро...
Великий князь возвращался из полюдья. Позади был долгий и тяжёлый путь[121]. Вначале, двигаясь по Днепру, Игорь посетил Смоленскую землю, оттуда проследовал в верховья Десны, по ней через Брянск и Чернигов попал в Вышгород, что в её устье, и перед тем, как направиться в Киев, заехал к древлянам в Искоростень[122] и Вручий. За плечами остались пять с половиной месяцев пути, ночёвки на погостах[123], а то и в лесу у костра, нападения голодных зимних волков. Но всё это осталось в прошлом, дружина и обозы с мехами, зерном, мёдом, воском, убоиной приближались к Киеву, и мысли великого князя были обращены в будущее.
Последние дни он ни на шаг не отпускал от себя сопровождавших его воевод Микулу и Рогдая, требуя снова и снова рассказывать ему о походе в Арран, интересуясь мельчайшими подробностями о происходивших там событиях, в первую очередь битвах с дейлемитами и кызылбашами, желая получше узнать об Эль-мерзебане Мохаммеде, его брате Али, их ближайших полководцев.
Заслуженная воеводами Олегом и Свенельдом на Кавказе громкая слава, докатившаяся не только до Хазарии и Руси, но и до Византии и других европейских держав, заставила потускнеть успехи, достигнутые Игорем в результате его победоносного похода на Новый Рим. Но особенно не давала ему покоя богатейшая добыча, захваченная ходившими в Арранский поход дружинниками, которая сразу стала предметом зависти воинов, остававшихся с Игорем на Руси. А тут ещё Свенельд, никогда прежде не отличавшийся щедростью, ни с того ни с сего отказался от половины причитавшейся ему, как главному воеводе похода, части добычи, велев разделить её промеж оставшихся в живых воинов своей дружины и семьями погибших. Не довольствуясь этим, всегда прижимистый Свенельд стал налево и направо сорить накопленными со времён княжения князя Олега богатствами, его имя оказалось на устах у всего Киева, а его дружинников стали считать самыми удачливыми и богатыми воинами на Руси.
Правда, говорили, что причиной столь неожиданного поведения воеводы стала его страстная любовь к недавно объявившейся близ Киева юной деве, прибывшей из Черниговской земли со старым волхвом-кудесником, её приёмным отцом. Но разве легче от этого Игорю, если его дружина считает себя обделённой. Винить в этом его, неспособного якобы в силу преклонных лет лично возглавить успешный поход, в котором его воины стяжали бы славу лучших в битвах и заслужили бы этим достойное вознаграждение? Пусть Свенельд тратит нажитое, на что пожелает, пусть любит всех, кто ему приглянулся, — это его дело, но с ропотом в великокняжеской дружине должен покончить он, великий князь, и как можно скорей. Для этого есть один способ — затмить славу Свенельда и захватить большую добычу, чем тот в Арране.
Но на кого из соседей направить удар, чтобы и успех похода не вызывал сомнений и его результатом стал бы захват богатой добычи? Поход на Запад отпадает — воевать со славянами, братьями по крови, значит помогать их недругам-германцам. С Византией у Руси мир, остаются Хазария и Кавказ. Конечно, лично ему больше хотелось бы двинуться на Хазарию, рассчитаться с ней за подлое нападение на остатки русского войска после Хвалынского похода. Однако повторный захват Бердаа и побеги из него на богатые кавказские города, как то проделал Свенельд с Мерагой, выглядит намного заманчивей. Войско Эль-мерзебана Мохаммеда, вновь ставшего владыкой Аррана, понесло огромные потери в сражениях с русичами и викингами воеводы Олега и сарацинами Абу-Абд-ул-Лах-Хусейна, и ему наверняка не устоять перед Игорем, который высадится под Бердаа с вдвое или втрое сильнейшим войском, чем воевода Олег.
На помощь из Багдада Эль-мерзебану надеяться не придётся — положение в халифате сейчас таково, что ему не до кавказских окраин. Полгода назад умер главнокомандующий сарацинской армией Тузул, в своё время низложивший халифа Моттаки и провозгласивший халифом Мостакфи-Биллаха, от имени которого он двадцать восемь месяцев правил огромной державой. После смерти Тузула за власть в Багдаде разгорелась ожесточённая борьба. В ней самыми могущественными и непримиримыми противниками стали Иосиф-эр-Доуле, прежде мечтавший руками своего двоюродного брата Хусейна захватить у Эль-мерзебана Мохаммеда Арран, и владыка Ирак-Аджели Ахмед Ибн-Буе. Покуда между ними выявится победитель, покуда тот надёжно укрепится на троне и наведёт хоть какой-то порядок в стране, покуда у него дойдут руки до порубежья с Хазарией, Игорь сможет или укрепиться в Арране так, что ему не будет страшен Багдад, либо успеет беспрепятственно и с богатой добычей возвратиться домой.
