Конечно, обидно, что сорвался план, по которому русов должен был покинуть ярл Эрик с викингами и Али захватил бы Шегристан с оставшимися в нём немногочисленными защитниками. Ярл оказался неглупым человеком, догадавшимся, что Али не собирался исполнять данных ему обещаний. Он понял, что удачный набег русов на окрестности Тебриза и взятие Мераги заставили Али заняться усилением охраны других богатых городов, из-за чего его войско под Бердаа перестало представлять для защитников Шегристана сколь-нибудь серьёзную угрозу. Но как бы то ни было, русы и викинги покинули Бердаа, утром его хозяином будет Али, и если Мохаммед отныне прослывёт победителем сарацинских полчищ Хусейна, то он, Али, освободителем Аррана и его столицы от не менее страшного врага с севера.
— Повелитель, наши войска наверняка уже готовы к выступлению из лагеря и лишь ждут твоего возвращения, — вывел Али из задумчивости голос Сулеймана.
— Готовы к выступлению из лагеря? — переспросил Али. — Для чего им это нужно?
— Чтобы напасть на бегущего врага и разгромить его.
— Но где ты видишь бегущего врага, Сулейман? Перед тобой русы и викинги, от которых наши воины терпели поражения всякий раз, как только сходились с ними в бою. Думаешь, ночь придаст им сил и мужества, которых им так не хватало в сражениях днём?
— Сил и мужества им придаст не ночь, а желание завладеть теми огромными богатствами, которые русы и викинги увозят с собой.
— Эти богатства были с противником всегда, правда, раньше за стенами Бердаа, а не на телегах, как сегодня. Но наши доблестные воины предпочитали сохранить свои бесценные шкуры, а не драться по-настоящему за эти богатства. Может, они понимали, что большинство богатств достанется владыке Аррана и его полководцам, но никак не им, — насмешливо заметил Али. — Но если ты думаешь иначе, я готов подчинить тебе все находящиеся в лагере войска и не вмешиваться в твои действия. Когда ты думаешь доложить мне о разгроме бегущих врагов и захвате увозимой ими добычи.
Сулейман не ответил, и Али, тронув поводья, сказал:
— Молчишь? Тогда возвращаемся в лагерь и ложимся спать. Утром мы должны иметь вид, достойный победителей русов и освободителей столицы славного Аррана.
Свенельд поступил точно так, как предполагал Али. К рассвету русско-варяжское войско было у своих ладей на Куре, и весь день люди занимались перегрузкой привезённого с собой в судёнышки и подготовкой их к плаванию. До утра, охраняемые неусыпной стражей, воины отдыхали, а с первыми лучами солнца тронулись в путь.
Плавание проходило спокойно. Если Свенельд и принимал все необходимые меры безопасности, то не потому, что ожидал внезапного нападения кораблей противника, а скорей по въевшейся в сознание бывалого воина привычке. Зачем вражескому флоту утомлять своих гребцов, поднимаясь вверх по реке, если русичи и викинги рано или поздно сами приплывут к нему? Зачем ему подвергать себя риску внезапного нападения из засады, устроенной противником или в непролазных зарослях растущих у берегов прямо из воды низкорослых диковинных деревьев с широкими листьями и гладкой, блестящей корой, или в труднопроходимых камышовых дебрях вокруг многочисленных речных островков, если он сам может устроить врагу ловушку в устье Куры? Зачем ему ломать голову над тем, а не укрылся ли противник в одном из притоков Куры, чтобы, пропустив его корабли, продолжить путь к морю? Куда безопасней и надёжней было перекрыть устье Куры и спокойно ждать, когда вражеские ладьи сами пожалуют туда. Только так мог поступить всякий здравомыслящий флотоводец, и Свенельд не сомневался, что на пути к устью реки ладьи не поджидают никакие неприятности.
Именно из этого расчёта ещё воеводой Олегом был построен план прорыва из Куры в море, закупорь устье реки вражьи корабли при возвращении русичей и викингов домой. Во время строительства на побережье аланов и лазгов ладей некоторые из них ночью тайно уходили в море и, держась в стороне от освоенных купеческими караванами маршрутов, направлялись к Куре. Невдалеке от её устья они заплывали в укромную бухточку и поднимались вверх по небольшой затерявшейся среди густого девственного леса речушке насколько возможно в горы, где тщательно прятались в тростниковых зарослях. Таким образом на морском побережье удалось сосредоточить двенадцать ладей, которые ждали часа, чтобы выполнить намеченную для них роль. Теперь этот час наступил. Именно к этим ладьям несколько суток назад ушёл воевода Микула с пятью сотнями дружинников, и сейчас русские ладьи, затаившиеся в тылу неприятельского флота, ждали от Свенельда условного сигнала, чтобы действовать заодно с ним.
