— Смотри. С-смотри… с-с-смотри-и-и…
Волчица превратилась в змею. Из ярко накрашенных губ неслось шипение:
— З-з-зеркало… Видиш-ш-шь? Это ты…
Ангел прикипела взглядом к экрану.
— Сима Ш-шавуш-ш. Ты — С-с-сима Ш-шавуш-ш-ш…
Взяв безвольную руку женщины, Персефона приложила ее ладонь к сканеру. Тот ожил, словно только этого и ждал. Под стеклянной поверхностью двинулась в свой путь полоска фиолетового света.
— …С-с-сима… Ш-шавуш-ш-ш…
Сканер погас.
— Можно разговаривать, — обычным тоном уведомила Персефона.
— И что? Теперь она — Сима?
— Она — ангел. Она приведет к вам цифровую тень.
Главврач обернулась к Тезею, безошибочно определив его местонахождение за стойкой с контейнерами:
— Идёмте. Я вас проинструктирую. Нет, ты останься здесь.
Последняя реплика предназначалась Пирифою.
— Мало крови? — огрызнулся тот. — Еще накачаете?
— Не волнуйся, — Персефона улыбнулась столь многообещающе, что хамство застряло у парня в горле. — Здесь интересуются не только кровью. Уверяю, тебе понравится.
Втроем — Персефона, Тезей и ангел номер сорок девять — они вышли в редеющий туман.
х х х
Инструктаж не занял много времени. Пять минут, и Тезей уже вёл ангела за руку прочь от лаборатории. Персефона вернулась обратно, и Тезей подумал, что если десять драхм за проезд, девятьсот миллилитров крови и секс главврача с восходящей звездой — это и есть плата, то всё не так плохо.
Пряди тумана вились под ногами, морочили, сбивали с пути. Ангел шла молча, без возражений. Ладонь ангела была прохладная, мягкая, податливая. Тезей держал ее с осторожностью, чтоб случайно не причинить боль — он знал свою силу и привык её контролировать. По миниатюрному мостику они перебрались через ручей. Вода несла опавшие листья: охра, кармин, лимон, ржавчина. На другой стороне ждала деревянная беседка, заплетённая плющом.
Тезей усадил женщину на скамейку, сам устроился напротив. Их разделял круглый стол, купол беседки над головами тонул в полумраке. Поёрзав, Тезей устроился поудобнее, протянул руку и вновь взял ладонь ангела в свою. Сквозь ткань одежды он ощутил под локтем твёрдый и холодный мрамор столешницы. Со стороны Тезей с ангелом походили на армрестлеров: упор, захват.
Вот-вот начнётся состязание: кто кого?
Несмотря на осеннюю сырость, Тезею сделалось жарко. Ладонь вспотела, липкая струйка потекла вниз по предплечью, заползла в рукав. Ладони превратились в пару присосок, смоченных солёной влагой, намертво прилипли друг к другу.
Присоски. Солёная вода. Электролит. Жидкостной интерфейс. Мембранная зона. Погружение в цифрал…
Он сосредоточился. Вызвал в памяти образ девушки с Козьего въезда, и когда образ проявился и зафиксировался, очистившись от помех подсознания, произнёс внятно, раздельно, глядя в пустые безмятежные глаза ангела:
— Запрос: Сима Шавуш. Код вызова: двадцать один ноль семь сорок девять.
Секунда, другая, третья. Тезей уже собрался повторить формулу вызова — Персефона предупреждала, что с первого раза вызов может не пройти — но тут женщина моргнула. Прозрачные глаза потемнели: изменился цвет радужки? Черты лица дрогнули, сделались жёстче, рельефнее. Кристаллизация аморфной массы — иное сравнение подобрать было трудно.
В остальном ангел осталась прежней.
— Сима Шавуш?
— Сима Шавуш в прямом доступе.
Тусклый голос без интонаций. Тезей с усилием сглотнул, перевел дыхание. Ладонь была уже не горячей — раскалённой. Вот-вот зашипит, пузырясь, кожа, а ноздри ощутят смрад горелой плоти.
— Запрос: время, место и обстоятельства смерти Симы Шавуш.
Женщина вновь моргнула. Тезею послышался щелчок: слуховая галлюцинация. Он сунул свободную руку в карман, наощупь переключил вайфер в режим диктофона. Вайфер пискнул, подтверждая: запись пошла.
— Время смерти… — отозвалась ангел.
Дата и время совпадали с дедовым сообщением. Именно тогда деда накрыл первый в этом сезоне приступ.
— Точное место смерти определить невозможно.
— Почему?
— Недостаточно данных. Возможно приблизительное определение места с точностью до двух километров. Выполняется.
Перед глазами Тезея замелькала нарезка кадров, как если бы он глядел на монитор. Фургон в свете фонаря: вид сбоку и сверху. Камера слежения на Козьем въезде. Угольные тени: двое в чёрном несут к фургону третьего. Нет, третью. Смена кадра. Фургон сворачивает за угол. На стене дома табличка: ул. Коста Оурани, 21. Смена кадра. Луч галогенного фонаря. Смена кадра. Из мрака проступает силуэт здания. Окна темны, деталей не разглядеть. Смена кадра. Темнота. Смена кадра. Операционная. На столе, в свете бестеневых ламп — обнажённое тело. Лицо хирурга, стоящего над трупом, закрыто маской.
