В эту ночь у нас опять был секс. Сначала тихий и осторожный, а потом всепоглощающий и страстный. И снова я был с Евой. Я обнимает и целовал мою красавицу, я любил её и наслаждаться ею.
Я был обескуражен, более того — я был в панике. Если в прошлый раз мои видения можно было списать на пьяный бред, то теперь я был трезвее трезвого, но сила иллюзии была такова, что я не сомневался в интимной близости именно с Евой. Уму непостижимо! Как такое может быть? Что со мной происходит? Или я действительно сошёл с ума? Ведь меня никогда не тянуло к малолеткам, да и к педофилам я относился с презрением и ненавистью. Возникший диссонанс нестерпимо мучил моё сознание.
Я уснул до того, как жена вернулась из ванны.
Следующий рабочий день начался с того, что водитель распахнул передо мной дверь машины. Я смутился, но подленький зверёк гордыни счастливо заурчал.
К моему приезду меня ждала новость. Генеральный срочно собирал всех профильных замов и директоров. Это значило, что произошло что-то действительно из ряда вон выходящее.
Я предстал пред светлыми очами генерального в своём новом образе успешного человека, как это понимала моя жена. Был удостоен дежурного комплиментов от шефа и уселся на место по правую руку от него. Теперь это было моё законное место.
Подошедший Самуил Семёнович торжественно выложил на стол перед генеральным несколько листов бумаги и попросил согласовать разработанную мной логистическую схему, которая экономила прямые затраты на семь процентов, по времени выигрывала почти сутки, а общий экономический эффект ещё предстояло подсчитать.
Генеральный похвалил меня и перешёл к поводу и причине нашего собрания:
— Сушим вёсла ребята. Новый проект висит над пропастью. Наши стратегические партнёры сорвали финансирование. Деньги вчера не перечислили. Если мы не вывернемся до конца недели, то проект придётся останавливать, чтобы избежать колоссальных убытков. Ваши предложения?
Приплыли! Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Я оказался халифом на час. Скоро вернётся дражайший Павел Андреевич на своё законное место. А что будет со мной? Я с горьким плачем обратно встречал ипотеку, с которой уже успел мысленно попрощаться.
Специфику нового проекта я знал в мелочах. Самой главной его составляющей была скорость. Собственно говоря, с новыми партнёрами — «PZD-grupp» наш олигарх завязался только из-за собственной непоколебимой уверенности в финансовой состоятельности этих непростых людей, а также под гарантии бесперебойного финансирования проекта.
Генеральный выкинул на стол несколько отксерокопированных листов. Я первым прочёл копию письма от наших денежных мешков. Под надуманным предлогом, но очень красиво и обстоятельно они объясняли: почему они не перевели и не переведут на счёт новой компании первый транш. В письме нас возили мордой по допущенным нарушениям и грозили пальчиком, укоряя нашего генерального директора и Павла Андреевича в непорядочности. Одновременно партнёры цинично заверяли, что немедленно профинансируют компанию после устранения всех наших недочётов. Нам также намекали на убытки, которые несёт «PZD-grupp», заморозив на счетах требуемую сумму.
Мне стало плохо. «PZD-grupp» загнали нас в угол. Я не сомневался, что деньги у них были, но теперь в безвыходной ситуации они будут нам выкручивать руки и «переигрывать» условия сделки. Это катастрофа.
— Чего будем делать, орлы? — задал вопрос генеральный.
Первым нашёлся непотопляемый Рапопорт:
— Они чего-то хотят от нас, — высказал он общую мысль. — Только осталось выяснить чего.
Голос финансового был привычно ровным и вкрадчивым.
— Правильно. Нужно ехать к ним, — одобрил генеральный. — Есть ещё здравые мысли?
С последней фразой он посмотрел на меня. Я понял, что мне нужно обязательно ответить. Это было похоже на испытание. Казалось, что генеральный директор проверяет мою профессиональную пригодность. Павел Андреевич даже в самых трудных ситуациях мог найти неординарный и единственно верный выход.
— Надо искать финансирование на стороне.
У директора глаза вылезли на лоб. Похоже, что я сморозил несусветную глупость.
