— Сволочь! Гад! Гад! — закричала она и, направив дуло пистолета в темнеющий силуэт, нажала курок. Раздался выстрел. Пуля попала в голову и прошила человека насквозь. Глухо затренькали ступеньки, цепляемые конечностями, и человек мешком свалился на землю. Лера стояла, перегнувшись через перила балкона, и с ужасом смотрела на дело своих рук.
Пальцы непроизвольно разжались, и пистолет упал вниз из ослабевшей руки. Вдруг от забора отделилась тень и небрежной походкой пошла по направлению к упавшему телу.
— А вот это ты сделала зря, — произнесла тень знакомым голосом.
— Что зря? Кто вы? — выдохнула Лера.
— Да все зря. Зря хахаля своего убила. Зря пистолет выронила.
Облака плыли над землей, то загораживая свет луны, то скупо пропуская ее сияние на землю. И при этом сумеречном свете Лера увидела, что человек в перчатках поднимает с земли пистолет и убирает себе в карман.
— Какого хахаля? — в недоумении спросила она.
— А ты спустись. Посмотри сама, что натворила.
Лера опрометью рванула вниз, сильно ударяясь на бегу о дверные проемы и углы. Замки не хотели открываться. Она с остервенением крутила ручки в разные стороны и рвала дверь. Наконец она открылась, и Лера подбежала к лежащему лицом вниз человеку. В облаках снова появился просвет, она рывком перевернула обмякшее тело… Это был Саша. Крови почти не было. Глаза его были широко открыты, в них застыло удивление: за что? Почему?
Волосы на ее голове стали подниматься. Лера хотела закричать и уже широко открыла рот для выдоха, но тень подошла ближе и крепко зажала ей рот рукой. Она замотала головой, желая сбросить руку, и вдруг боковым зрением увидела лицо стоящего рядом человека. Это был Паншин.
— Лев? Откуда? Откуда ты здесь? — промычала она. Падающей звездой мелькнула мысль. Лера закрыла глаза, и теперь уже сотни падающих звезд озарили ее сознание.
— Да, да. Ты не ошиблась. За всеми твоими страхами стою я, — тихо сказал он. — И пса твоего ликвидировал я, и Игоря забрал. Имею я право пообщаться с собственным сыном, а ты мне не даешь. Ты не должна была так высоко взлетать. Ты не можешь быть сильнее меня. Скажешь, это зависть?.. Не думаю. Хотя… Называй как хочешь. Пусть зависть! Не могу найти подходящего определения… Да и вообще, с какой это стати я перед тобой оправдываюсь? Давай двести тысяч и катись. Мое самолюбие будет вполне удовлетворено.
Лера ничего не успела ответить. Послышался звук подъезжающей машины. Тихо хлопнула дверь, и в распахнувшейся калитке показался Павел Александрович.
— Лер! Что это тут у тебя случилось? — произнес он, подходя ближе.
Паншин оглянулся на голос и вежливо поздоровался.
— Надо же! — удивился кум. — Вот уж не ожидал, Лева, тебя увидеть. Кого-кого, но только не тебя. Кто это? — спросил он, всматриваясь в лежащее на земле тело. — Кто? Лера! Я плохо вижу. Да ответишь же ты, наконец!
— Это Саша, — стараясь не потерять сознание, ответила она. — Я его застрелила.
Павел Александрович, споткнувшись обо что-то, чуть не упал.
— Саша?
— Он лез на балкон по лестнице. Вероятно, не хотел нас будить. И я подумала…
— А пистолетик-то с пальчиками у меня, — злорадно сообщил Паншин.
— Я пойду позвоню в милицию, — сказала, вставая, Лера.
— Иди, иди. Пусть тебя посадят. Хотя бы за незаконное хранение оружия.
— Не посадят. Я же не нарочно.
— В суде объяснять будешь, нарочно или нет. Лет пять как минимум дадут. Пал Саныч, вы же умный человек. Хоть вы ей объясните, что ее, как пить дать, упекут.
— Правда? — обернулась Лера к куму.
— Правда, Лера. Правда. Хотя кто знает… Если, с хорошим адвокатом, то и условного срока можно добиться.
— Добивайтесь. Добивайтесь. Но если тебе нужен мой совет…
— Не нужны мне твои советы, сволочь!
— Это тебе не нужны. А о сыне ты подумала?
— О сыне? О сыне бы сам подумал, когда похитил его.
— Так это Лев Игоря украл? — затряслась нижняя губа у Павла Александровича.
— Он. Все из-за него! И Саша… и Игорь… и Рэм.
— А что я? Какие ко мне претензии? — юродствовал Паншин. — Ты не даешь мне встречаться с сыном. Я и забрал его на выходные — пообщаться. Рэма твоего я в глаза не видел, а хахаля своего ты сама убила. По всем статьям я ни в чем не виноват. Посадят тебя, Лерка, как пить дать, посадят. А ты не воруй, — насмешничал он.
