Дни шли, сменяя друг друга. Были они то веселыми, то грустными, то легкими, то тяжелыми, то солнечными, то пасмурными. Однако во всей этой суете Леру не оставляла мысль о Паншине. И бог знает, столько было здесь всего понамешано — и желание физической близости, и ненависть, и страх.
«Откуда страх? — спрашивала она себя. — Неужели я его боюсь? А чего, собственно? Самое страшное уже позади. Лерка, ты психопатка», — ставила она диагноз, но бояться продолжала, и, как оказалось, не зря.
Как-то ночью, когда все уже спали, Лера сидела перед зеркалом и щеткой расчесывала волосы. Щетка из упругой щетины доставляла удовольствие — волосы волной лились под ней. Массируя, надо было сделать двести движений. На сто пятьдесят пятом она услышала какой-то странный звук на балконе. Ее парализовало. Умом она понимала, что необходимо взять тяжелый предмет и попытаться пробраться к балкону. Но оцепенение не отпускало. Послышались крадущиеся шаги по коридору, медлить дальше было некуда, и Лера оглушительно закричала:
— Павел Александрович! Проверьте газ! Кажется, газом пахнет!
И в застывшей тишине услышала удаляющиеся шаги. Потом прыжок.
«Ушел. Надо найти в себе силы выйти на балкон», — уговаривала она себя. Но сил, как оказалось, не было.
На негнущихся ногах дошла до балконной двери и закрыла ее на задвижку. Проверила все окна и двери, потом пошла в гостиную и опрокинула в себя рюмку водки.
На следующий день возникла дилемма: рассказать Павлу Александровичу о случившемся или нет? Потом решила, что одного психопата им достаточно, и промолчала. Но этот случай не прошел даром: Лера решила научиться стрелять. Купить оружие, зарегистрировать его, и, если случится подобное, не ранить, так хотя пусть бы напугать пришельца.
«Ну почему я не заставила себя вовремя подойти к окну и выйти на балкон? Я хотя бы увидела его силуэт. Маленький или большой, женщина или мужчина, пожилой или молодой. Какая же я дура!.. Дура и трусиха! В тюрьму сесть не боялась, а какого-то паршивца испугалась. Идиотка. Кретинка», — накручивала себя Лера.
Через два дня вечером она приехала на Маруське к тиру. Тир был огромный. Совсем не такой, каким она себе его представляла. В далеком детстве, как будто и не в ее жизни, Лера помнила, как ходила с отцом в парк Горького. Там тир был дощатым летним строеньицем, с разболтанными винтовками и разбитыми от частых выстрелов мишенями. Ей было десять лет, на зрение она не жаловалась, правда, немного тяжеловато было оружие, но из десяти выстрелов в цель попали семь.
— Хороший глаз у ребенка, — похвалил работник тира.
Громкие хлопки, сильная отдача в плечо, падающие курочки и зайцы — все это теперь моментально всплыло в ее памяти. А вокруг шум, веселый смех, вафельные трубочки с кремом, мороженое в стаканчиках, отец, такой сильный и родной. Когда-то все это было…
В этом тире все было по-другому. В нем разместился магазин, и оружие, представленное в нем, поражало воображение. Кованые мечи с необыкновенно красивыми и изящными рукоятками, кинжалы, жаждущие крови, ножи, от одного взгляда на которые по коже пробегали мурашки. При входе стояли манекены, облаченные в кольчуги, латы, шлемы. Полумрак, а кругом застекленные витрины с подсветкой. В витринах пистолеты и пистолетики, ружья и ружьишки, винтовки и винтовочки. А боеприпасов… не счесть. Газовые баллончики, бронежилеты, оптические прицелы, арбалеты и стрелы к ним, шахматы с фигурками солдатиков кутузовской и наполеоновской армий…
Лера подошла к продавцу:
— Простите, я полный профан в вашем деле. Не могли бы вы мне подсказать, какое оружие лучше, — и мило улыбнулась.
— Какое лучше? — удивился приятной наружности парень с очень неглупыми глазами. — Смотря для чего оружие. У нас все оружие отличное. Так вам для какой цели?
— Для самообороны. Я хочу иметь дома пистолет. Ну, например, вот такой, — и она ткнула пальцем в горизонтальную витрину, на которую облокотился продавец.
