— Я полагаю, рассмеялся Мусавиров, — это применимо не только в отношении игры в футбол? Не так ли?
— Это в отношении любой личности.
— Хитрая теория, — невесело сказал Галкин, — это из библии — делимое, делитель?
— Из жизни, — невесело ответил Панкратов.
— Ребята, ребята! — послышался вдруг писклявый очень решительный голосок. — Ребята! — к игрокам, энергично работая острыми локотками, пробивалась рыженькая, стриженная под мальчика, девчушка.
— Ребята! — крикнула она опять и оказалась в окружении футболистов. — Ну, ребята… ну проникнитесь духом… ну, чтобы еще два мяча… Ну, можно же не уходить так далеко от ворот противника!
— Честное слово, Ольга! — в сердцах сказал Оська. — Честное слово, ты неглупая девчонка, а говоришь… просто смешно!
— Постараемся, Ольга, — серьезно, мягко сказал Ильдар.
— Мы стоим во-он там, — Ольга показала рукой на ту сторону поля.
— Все комсомольское бюро?
— Да!… И мы здорово хлопаем. Нас дразнят пилоты, но мы не обращаем внимания.
3
Второй тайм они смотрели с веранды.
Рустем глянул в ту сторону, где они стояли вначале, девчонки там не было. Да, ведь теперь там были ворота «Зарева», и она, видно, перешла на противоположную сторону.
Игра началась вяло; татушники лениво попинывали мяч и не шибко наседали, однако, на свою половину заводских не пускали.
— Ничья, видимо, их устраивает, — сказал Рустем, — обывательское довольство.
Галкин залился смехом.
— Вот именно, — сказал он, — вот именно! Практицизм. А наши ребята действуют на совесть. Как ты полагаешь, выиграют?
— А вы?…
— Я?.. — Галкин прищурился, помедлил.
Мусавиров сказал:
— Разумеется, нет. Но об этом мальчишкам говорить не надо…
— Дабы сохранить бодрость духа? — со смехом спросил Галкин. — Впрочем, не надо предполагать.
— Можно, — вдруг сказал Панкратов, — это футбол, игра. Будет ничья.
— Ничьей не будет, — сказал Рустем.
— Будет.
— А за кого ты болеешь, Панкратыч?
— Я отдыхаю.
Рустем не отозвался.
Георгий Степанович хитро взглядывал то на Рустема, то на Панкратова, тихонько посмеивался, а на поле по-прежнему нашим парням приходилось туго, а он не рвал и не метал, не кричал, не вскакивал с места. Но спрашивать у него, болеет ли он за команду, было просто бестактно. Никто другой так не волнуется за ребят — добывает мячи, бутсы и ратует за воскресники по строительству собственного стадиона и сам выходит на эти воскресники, подбадривает ребят, не пропускает ни одного матча — никто так не волнуется, как Георгий Степанович.
— Смотри, — сказала Жанна взволнованно и сжала Рустему руку. — Смотри же, смотри!
И рядом, по сторонам, напротив — везде уже закипал шумок, наши бежали к воротам татушников, и мяч вел Ильдар… но кто-то закричал: «офсайд! офсайд», — свистел судья, а Ильдар, ничего не слыша, добежал до ворот и ударил пушечным всесокрушающим ударом, и мяч затрепыхался в сетке.
И тогда он услышал издевательский хохот болельщиков ТАТУ и закрыл лицо руками…
Вскоре же татушники увеличили счет, а незадолго до конца игры забили еще один мяч. Болельщики их подняли невообразимый шум, пронзительно визжали поклонницы.
4
— Идем пить пиво, — сказал Панкратов, — угощаю.
— Угощай, черт бы тебя побрал, — сказал Рустем, — угощай! Твои прогнозы не оправдались.
— Твои тоже, — весело сказал Панкратов, — угощай сперва ты, а потом я. А там поглядим.
— Там поглядят дружинники.
Ильдар сказал:
— Пойду с вами.
— Идем, идем. Но почему с нами?
— Георгий Степанович уже ушел.
— Да, но почему… — Рустем помолчал, глядя на братишку и вспоминая девчонку, что кричала «браво!», когда Ильдар забил гол. — Почему не с болельщицей?
— С Ирой? Ее держит возле себя папа, — он кивнул, и Рустем глянул и увидел девчонку с Мусавировым.
— Все ясно.
— Что все? Что все? — взвинтился Ильдар. — Ненавижу, когда людям ничего не ясно, а они говорят — все ясно.
— Ни черта мне не ясно, — сказал Рустем и крепко хлопнул его по плечу.
— Да ладно тебе, — пробормотал Ильдар.
Они подошли к павильону. Там было не пробиться, но буфетчица Циля Овсеевна заметила Панкратова, подала знак полной энергичной рукой.
— Надо с тыла, — сказал Панкратов, и они зашли с тыла и уселись перед дверями на огромных пивных бочках.
