Они стояли близко у ворот, здесь оказались татушники, а мяч летал на той половине поля; видно было плохо.
— Я болею за синих, — сказала Жанна, — смотри, как они штурмуют.
— Как хочешь, — сказал Рустем.
— Ты сердишься?
Он не ответил.
— Ты сердишься? За кого же ты?
— Я болею за своего непутевого братца, — сказал Рустем.
Татушники штурмовали, дико орала толпа болельщиков в темно-синих кителях, визжали девицы.
Рустем избоку, осторожно глянул на Жанну.
— Вовсе я не сержусь, — сказал он нежно и обнял ее за плечи. — Хочешь, сядем на траву?
Они сели. Рустем внимательно следил, как наседают татушники, как орут их дружки и визжат девицы…
Мяч попал к Ильдару, он быстро двинул его вперед по краю «семерке», но у «семерки» тут же отняли и сильным высоким ударом навесили над воротами «Зарева». Ильдар рванулся туда, там уже копошились игроки в синих и красных майках, Ильдар затерялся где-то, потом появился с мячом и повел — быстрей, быстрей! Распсиховался, никому не передаст. Отнимут, не дадут добежать до ворот. Но Ильдар сделал пас, все той же «семерке», и сам побежал вперед, а потом хорошо принял от «семерки», повел прямым сильным бегом к воротам и сильно и прямо ударил.
— Ура! — услышал Рустем рядом тонкий голосок. — Ура! Браво, Ильдар!
И он закричал «ура!» и вскочил. И потом такое «ура» подхватили болельщики — дай бог!
Мяч опять ушел на ту сторону поля, ушел надолго.
Рустем оглянулся и увидел недалеко от себя девчонку. Может, первокурсница медучилища, может, десятиклассница — очень красивая девчонка. Высокий нежный лоб ее был открыт, и черные волосы прямо спадали к плечам, на ней была синяя узкая юбочка и легонькая белая кофточка. Руки ее были открыты по самые плечи и свободны, и девчонка не знала, куда их девать, и то скрещивала на груди, то складывала за спиной.
— У вас глаза, как у старой сплетницы, — сказала девчонка.
Ох, уж эта очаровательная непосредственность юных существ!
— Нет, — с улыбкой сказал Рустем, — старшие братья — добрые молчуны.
Тем временем татушники забили ответный гол. Быстро сквитали. И все наседают, охваченные веселым жестоким безумием, ошеломляюще крепко и гулко звучат удары по мячу, и он, такой добродушно круглый, когда мирно катится по траве, возносится вверх и зловеще блестит на солнце, летит прямо — с резким вьюжным свистом…
Когда закончился первый тайм, Рустем повлек Жанну к раздевалке. Там отдыхали заводские игроки, и их окружали мальчишки. Рустем обошел угол строеньица, прыгнул через перила на веранду, поднял к себе Жанну, и оба они оказались в самом, так сказать, центре событий. Георгий Степанович сидел на скамейке; рядом, с одного бока, сидел начальник стройучастка Панкратов, с другого — Ильдар. Остальные стояли.
— У них подготовка лучше, — говорил Оська, «семерка», потирая ушибленное колено.
— Стонут парнишки, — весело сказал Панкратов.
— Оська правду говорит, — сказал Ильдар. Он был угрюм и все глядел куда-то поверх голов и плеч, словно ждал кого-то. — Они тренируются чаще.
— Стонут парнишки, — весело повторил Панкратов.
— Слишком неравные силы, — заговорил главный инженер завода Мусавиров, наклоняясь к Галкину. — Мальчишки наши упрямы, однако…
— Упрямство характерно для одного симпатичного животного с аршинными ушами, — сказал Рустем, глядя в сторону. — А парни наши упорные.
— Я вижу то, что я вижу, — сказал Мусавиров, не глядя на Рустема. — А если кому-то хочется видеть то, что ему хотелось бы видеть… что ж! — Он так и не поглядел, кто это говорит с ним.
Серьезный дядька! Рустем хотел было сказать что-нибудь по поводу такой серьезности, но Жанна сжала ему локоть обеими руками.
— Не люблю умников, — шепнул ей Рустем. — Не надо умничать, когда идет игра.
— Ладно тебе, — шепнула она.
— У меня в глазах темнеет, как заорут эти татушники, — услышали они голос Оськи.
— Всегда орут, — мрачно сказал Ильдар.
— Надо выиграть, — очень серьезно сказал Галкин.
— Это что получится, — спросил Панкратов, — это что же получится при маленьком делимом и большом делителе?
— Стой, стой, Петр Панкратыч, — рассмеялся Рустем. — Это что за арифметика?
— Делимое, — рассмеялся Панкратов, — возможности команды, делитель — то, чего ей хочется.
