– Ты не говорил мне, что у тебя есть подруга, Макс, – проказливо улыбнулась брату Изабелла.
Максимо взял руку Элисон под столом, сплел их пальцы и положил сомкнутые ладони поверх стола.
– Я не хотел торопить события, пока мы с Элисон не убедились, что все серьезно.
Элисон молча кивнула – в глотке ком. Она теряет почву под ногами, и это ее злит. Господи, но она ни разу не попадала в такой переплет. Никогда не знакомилась с родителями мужчины… жениха. И эти люди не обычные родители – они королевская чета. Их лица такие натянутые, что сомнений нет: они считают, что она абсолютно не подходит королевской семье.
– Это серьезно? – спросила мать, подняв брови и вытянув губы в струнку.
– Я попросил Элисон выйти за меня замуж, – сказал Максимо.
– Так скоро после смерти Селены? – произнес отец таким тоном, словно делал выговор.
– Прошло два года, – не дрогнув, ответил Максимо, – и я предложил Элисон стать моей женой.
– Было бы лучше, – сказала Элизабетта, – если бы ты подождал со свадьбой по крайней мере еще год из-за уважения к памяти Селены.
– Трехгодичный траур устарел, – ответил Максимо. – Я не намерен ждать еще год, чтобы сделать Элисон своей женой. Мы не можем ждать так долго.
– Как романтично, Макс. – Младшая сестра с восторгом смотрела на брата.
Если бы только она знала…
– Романтика здесь ни при чем, – отрезал Максимо, чтобы сестра не питала иллюзий. – Элисон беременна. Свадьба должна состояться до того, как это будет заметно.
Элисон хотелось спрятаться под столом и умереть от стыда. Изабелла посмотрела на нее с ужасом, а король и королева с гневом.
– А тест на отцовство был сделан? – Король испепелил Элисон суровым взглядом.
– В этом нет необходимости, – сквозь зубы процедил Максимо. – Я уверен, что ребенок мой, и я не хочу больше слышать никаких предположений.
Ярость, с какой он это произнес, потрясла Элисон. Ведь они не любящая пара. Он вообще не обязан питать к ней теплые чувства. Скорее всего, эта ярость вызвана его мужским самолюбием.
– В таком случае, – смерив сына суровым взглядом, сказал Лучано, – мы немедленно начнем подготовку к свадьбе.
Королева Элизабетта прищурилась и поджала губы.
– Максимо, – выдавила она, – мы ничего о ней не знаем. Она из хорошей семьи? Кто ее родители?
Элисон заерзала на стуле. Ее обсуждают так, словно она не находится в комнате!
Тут рассердилась Изабелла:
– Мама, какая разница, кто ее родители? Если Макс ее любит, ему следует на ней жениться. Разве не по этой причине люди женятся?
– Изабелла, разговор не о тебе, – оборвал ее Лучано. – Но дочь права. Не важно, из какой она семьи и где жила. Она беременна наследником Максимо, и важно исключительно это.
Если бы король Лучано встал из-за стола, подошел к ней и проверил ее зубы, Элисон не удивилась бы. Она чувствовала себя королевской племенной кобылой. Ее принимают ради ребенка. Будь она просто женщиной, которую любит Максимо, а никакого ребенка не было бы, то король так быстро не согласился на этот брак и, скорее всего, занял позицию жены.
Максимо провел большим пальцем по тонкой коже у нее на запястье, и в ту же секунду целая стайка бабочек затрепетала у Элисон в животе.
– Я рад, что мы пришли к соглашению, – сказал Максимо с нотками предостережения в голосе, адресованными – как поняла Элисон – его матери.
– Это не будет гражданская церемония, – безапелляционно заявил Лучано. Ясно, от кого Максимо унаследовал надменность. – Мы официально объявим о помолвке, затем вы поженитесь в церкви. Мы не станем делать из этого неприличного секрета. Ты даришь стране наследника, и мы это отпразднуем.
Мать Максимо сидела с таким кислым видом, будто съела лимон.
– Полагаю, что свадьба предпочтительнее, чем появление на свет незаконнорожденного ребенка, – процедила она.
Элисон чуть не задохнулась. Слышать такое… Это оскорбительно. Те же самые слова она уже слышала раньше – их произнес Максимо. Теперь-то она поняла, что он сказал ей чистую правду о том, как на их ребенка будут смотреть, если они не поженятся. И это будет исходить не от населения или средств информации, а от его собственной семьи, которая навесит на их ребенка позорный ярлык.
