Девочка сделала вид, что не заметила этого жеста и спрятала обе руки под пелерину. Фон Вальде, не говоря ни слова, подошел к ней, взял за руку, подвел к двери, открыл ее и приказал девочке:
— Иди сейчас же в свою комнату и не показывайся мне на глаза, пока я этого не пожелаю.
Баронесса была вне себя, но что она могла сделать? Она не имела оружия для борьбы с «варварством и насилием этого человека», который являлся хозяином дома. Наконец рассудок взял верх над чувствами.
— Надеюсь, милый Рудольф, ты простишь Бэлле маленький каприз, — проговорила она дрожащим голосом. — Прошу тебя принять во внимание то обстоятельство, что ее гувернантка ужасно бестолковая.
— Мисс Мертенс? Сомневаюсь, чтобы она при своем врожденном такте воспитала Бэллу такой, какой она себя только что показала.
Лицо баронессы снова вспыхнуло, но она овладела собой.
— Ах! — воскликнула она, намереваясь сменить тему разговора. — С этими глупыми историями я совсем забыла сказать, что Эмиль вернулся из Оденбурга. Он прибыл верхом и совсем промок, так что теперь переодевается. Он сейчас будет здесь. Может он засвидетельствовать тебе свое почтение?
Яркая краска залила щеки Елены, но она опустила голову, не сказав ни слова.
— Без сомнения, — ответил фон Вальде. — Долго он думает пробыть здесь?
— Несколько дней, если позволишь.
— Конечно, и мы увидимся с ним, когда придем к тебе пить кофе.
— Он будет очень рад. Если угодно, мы можем сейчас же перейти в мою комнату. Камеристка доложила мне, когда я выходила из кареты, что все готово к приему гостей.
При этих словах Елизавета поднялась, собираясь уйти; фон Вальде, заметив это, устремил на баронессу вопросительный взгляд. Он, конечно же, ожидал, что она пригласит гостью присоединиться к ним. Баронесса в этот момент переключилась на цветочный стол в оконной нише и нашла, что садовник очаровательно убрал его. Она погрузилась в рассматривание группы азалий, повернувшись спиной к девушке.
Елизавета поклонилась. Елена неуверенным голосом, но сердечно поблагодарила ее за доставленное удовольствие. В коридоре девушка увидела Гольфельда, шедшего ей навстречу. Заметив ее, он ускорил шаг, а затем, убедившись, что вокруг никого нет, схватил руку Елизаветы, страстно поцеловал и прошептал:
— Как я счастлив, что снова вижу вас!
Елизавета была так ошеломлена, что не смогла произнести ни слова. Она только быстро отдернула руку. В эту минуту дверь, ведущая в комнату Елены, отворилась и оттуда вышел фон Вальде. Гольфельд, сделав вид, будто только что заметил Елизавету, слегка приподнял шляпу и подошел к родственнику.
Елизавета была вне себя. Для нее такое поведение молодого человека было оскорбительным. Она сердилась на себя за то, что сразу не осадила его за дерзость. При мысли о том, что мужчина посмел коснуться ее, она сильно покраснела. Девушке казалось, что место, к которому Гольфельд приложил свои горячие губы, еще горит у нее на руке, и она подставила ее под струю фонтана, как бы желая смыть воображаемое пятно.
Елизавета вернулась домой в возбужденном состоянии и пожаловалась матери на наглость молодого человека.
— Ты теперь знаешь, что за тип этот Гольфельд, — сказала та. — Поэтому тебе нужно избегать встреч с ним, а при назойливости осадить. Ни на минуту не забывай, как должна себя вести. Иди своей дорогой. Пока я не советую тебе прекращать занятий в замке Линдгоф.
— О, конечно, я этого не сделаю! — воскликнула Эльза. — Что сказал бы дядя, если бы узнал, что цыпленок действительно прячется под родное крылышко! — добавила она, улыбаясь сквозь слезы. — Было бы очень печально, если бы у меня не хватило сил дать такой отпор этому навязчивому молодому человеку, чтобы у него навсегда пропало желание лезть ко мне с поцелуями.
Она немного успокоилась, вспомнив свой сегодняшний разговор с фон Вальде, и решила, что держалась мужественно, потому что перед этим проницательным взором и строгим лицом было нелегко высказать свои убеждения относительно почитания предков. Она ежеминутно ждала, что его взгляд снова сделается ледяным, как при разговоре с баронессой, но этого не случилось. Ей даже показалось, что его губы несколько раз дрогнули в едва заметной улыбке.
