Оуэн не хотел влюбляться в Рут. Да, он желал ее – как любой мужчина, окажись тот на его месте. Но любить для него – значит подвергать жизнь любимой женщины опасности. Однако он уже не мог больше жить без нее. И хотел, чтобы она тоже его любила.
Это после того, как он вдалбливал в голову Рут, что их брак – явление временное, и даже заставил для надежности подписать контракт. А затем обращался с ней так, что она должна была бы возненавидеть его и сбежать прочь, как только закончится срок соглашения.
Но почему же тогда она так жарко целует его? Неужели неравнодушна к нему?
– Забудь про шоколад, пойдем в постель, – грубовато сказал Оуэн.
Но к его разочарованию, Рут покачала головой, упершись руками ему в грудь.
– Думаю, это не лучшая мысль.
– Но почему?
Дурацкий вопрос. Оуэн знал ответ. Он напугал ее своими словами, что не может больше сдержаться.
– Ты сердишься на меня?
– Нет, – ответила Рут. – На то есть другие причины.
– И ты не скажешь какие?
Она снова отрицательно покачала головой. Тогда Оуэн уперся руками в крышку стола, так чтобы Рут не могла выскользнуть, и снова впился в ее губы. Прелестные темно-синие глаза широко распахнулись, она негодующе воскликнула. Однако он не собирался отпускать ее.
– Не знаю, почему ты отказываешь мне, – прошептал Оуэн. – Но знаю, что ты хочешь этого не меньше меня.
И прижал Рут к себе так, что она ощутила бешеный стук его сердца.
– Ты вернула меня к жизни, знаешь об этом? Рядом с тобой я чувствую себя другим человеком.
Оуэн снова принялся осыпать Рут поцелуями, отчаянно преодолевая ее сопротивление. Она никогда раньше не отталкивала его, что же изменилось сейчас? Может, влюбилась в него? Но боится, что разрыв причинит ей боль?
Подобное предположение пришлось Оуэну по душе. Его поцелуи стали еще нежнее и в то же время еще настойчивее… И усилия Оуэна были вознаграждены.
Раздайся негромкий стон, по телу Рут пробежала дрожь, и она впилась в его губы с неменьшей страстью, чем он – в ее. Препятствий больше не существовало. Оуэн подхватил Рут на руки и отнес наверх, в спальню, не отрываясь от ее губ.
Одежда полетела на пол… И два тела слились воедино. Они любили, друг друга, задыхаясь от наслаждения, упиваясь чувственными восторгами, успокаивались, а потом все начинали сначала.
Оуэн ничего не обещал Рут. Да, он любит ее, но брак… А если опять случится несчастье? Если Рут погибнет? Тогда ему уже ничто не поможет.
Рут крепко спала, когда Оуэн тихонько встал с постели. Ему надо было уехать из дома в половине восьмого, чтобы успеть на деловые переговоры.
Он принял душ, причесался, оделся. Рут все еще спала. Она казалась юной, невинной и удивительно прекрасной. На щеках ее играл легкий румянец, на губах блуждала слабая улыбка, как будто ей снился очень хороший сон. И Оуэну безумно захотелось залезть обратно в постель и заняться любовью. Но он знал, что ему пора, так что поспешно завязал галстук, перекинул через руку пиджак и на цыпочках вышел…
Переговоры прошли успешно, и Оуэн чувствовал себя прекрасно, входя в офис, который делил с Чарлзом. Но, бросив взгляд на озабоченное лицо своего делового партнера, нахмурился.
– Что-то случилось?
– Да ничего.
– Ты поссорился с Уинни?
– Нет.
– Тогда почему у тебя обеспокоенный вид?
Но вместо того чтобы ответить на вопрос, Чарлз сам спросил Оуэна:
– А как поживаете вы с Рут? Я знаю, что у вас были нелады из-за Ника. Теперь все в порядке?
– Естественно! Я скажу тебе одну вещь, Чарлз: думаю, что я люблю Рут. И хочу, чтобы она осталась со мной. Полагаю, мне есть за что тебя благодарить. Если бы не твое объявление, мы бы никогда не встретились, и…
– Дурацкая была идея – это объявление.
Оуэн недоуменно уставился на Чарлза.
– Почему?
– Жаль тебя разочаровывать, честное слово, но Рут не та, кем ты ее считаешь. Она использует тебя.
* * *
Проснувшись, Рут потянулась и улыбнулась, вспомнив о минувшей ночи. Заниматься любовью с Оуэном становилось раз от раза все чудеснее. Она вела себя весьма необузданно, но Оуэн, кажется, остался доволен.
