Он болен, беден и одинок, но его самолюбие не позволяет ему больше открыто просить о содействии. Он упоминает о своих личных затруднениях лишь вскользь — между строк. Но деньги на жизнь необходимы. (Похоже, у него нет денег даже на почтовые марки для писем.)
Сердясь на свою «слабость» и болезнь, после некоторых колебаний через два дня, 9 декабря, он все же пишет Зиновьеву новую открытку: «В своем письме от 26 октября пишете, что будете присылать мне мой «долг» по маленьким частям. Я бы хотел, чтобы Вы их прислали возможно скоро по каким бы маленьким частям ни было (если деньги будут, шлите прямо на меня в Костино). Говорю это потому, что деньги нужны до безобразия. Все бы ничего, если бы не болезнь, но эта проклятая болезнь, требующая ухода (т.е. денег), выводит из равновесия и терпения. Жду. Как только получу немецкие книги, дополню статью и в переработанном виде пошлю...»
Эти его письма стоило привести не потому, что в них открывается маленькая житейская трагедия, и даже не потому, что они передают тяжесть тех условий, в которых пребывал Иосиф Джугашвили в первый год своей жизни в Туруханской ссылке.
Дело в том, что пишущая «литературная» сволочь позже стала спекулировать на этой теме. На этом, скрываемом им «крике» человеческого «отчаяния». Нечистоплотная категория сочинителей представляла его просьбы из ссылки о деньгах как проявление некого «иждивенчества». Парадокс в том, что сама эта публика зарабатывала на циничной инсинуации, извращении этой темы столько денег, что ссыльному можно было бы с роскошью жить до конца своей жизни — безбедно...
Между тем, трактуя подобным образом его просьбы, авторы умышленно скрывают, что речь идет о конкретном периоде его жизни, когда он действительно оказался в тяжелейшем положении. Более того, никакой значительной помощи он так и не получил.
Выполняя «обещание», Иосиф Джугашвили начинает работу над большой рукописью. Очевидно, что пишет он ее уже для заработка. Но ожидаемой реакции на его обращения нет; и после Нового года он снова обращается к Зиновьеву: «11 января. Почему, друг, молчишь? За тебя давно писал какой-то Н., но, клянусь собакой, я его не знаю. От тебя нет писем уже 3 месяца. Дела... Новость: Сталин послал в «Просвещение» большую-пребольшую статью «О культурно-национальной автономии». Статья, кажется, ладная. Он думает, что получит за нее порядочный гонорар и будет таким образом избавлен от необходимости обращаться в те или иные места за деньгами (курсив мой. — К. Р.). Полагаю, что он имеет право так думать.
Кстати: в статье критикуется брошюра Кострова (на грузинском языке) в связи с общими положениями культур-автономистов. Ну-с, жму руку. Мой привет знакомым».
Свою статью Сталин отправил в Петербург Сергею Аллилуеву. Дочь Аллилуева Александра позже писала в воспоминаниях, что «из Курейки он прислал отцу законченную рукопись своего труда по национальному вопросу. Он просил передать эту рукопись за границу Ленину, который ждал эту работу. Вместе с сестрой Надей мы отнесли рукопись Бадаеву, который отправил ее Владимиру Ильичу».
Он не преувеличивает значимость своей работы. 12 марта 1914 года Зиновьев сообщил Александру Трояновскому: «От Сталина пришла большая статья против новой книжки Кострова (Нирадзе) о культурно-национальной автономии. Затрагивает только эту тему. Останетесь довольны».
Обратим внимание, что в своем письме Зиновьеву Сталин, едва ли не впервые, использует прием, который он будет широко употреблять в будущем. Он говорит о себе в третьем лице, не навязывая своего мнения, а как бы отстраняясь от него. Это своего рода призыв к объективной оценке высказанного им. Он открыто показывает, что его точка зрения может быть оспорена.
Через полгода его пребывания в ссылке наконец-то (!) на его имя приходят денежные переводы, но об этом сразу же становится известно властям. И 29 января 1914 года из Петербурга в Красноярск полетела телеграмма директора Департамента полиции С. Белецкого, в которой говорится, что 28 января, кроме посланных ранее 100 руб. Свердлову, отправлено еще 50 рублей Джугашвили «для организации побега». В связи с этим Белецкий требует «Благоволите принять меры к предупреждению побега».
