О том, что оказавшийся в тюремных застенках Иосиф Джугашвили пользовался большим авторитетом в революционной среде, говорят и другие сохранившиеся свидетельства. После неудачи с дерзким планом коллективного побега участников готовившейся акции постигло разочарование, и у его соратников появилась мысль «провести замену И. Джугашвили на кого-либо из товарищей, находившихся на свободе».
Несмотря на угрозу тюремного заключения, в такой операции согласился участвовать рабочий И. Боков. По замыслу организаторов, он должен был явиться в день свидания в тюрьму и, смешавшись с другими заключенными, вернуться в камеру, в то время как И. Джугашвили выйдет за стены вместе с навещавшими родственников посетителями. «Однако в самую последнюю минуту, — вспоминал И. Боков, — партийная организация отказалась от его услуг». Впрочем, прежде всего отказался от этого плана сам Иосиф. Он не хотел покупать свободу такой ценой. Это противоречило его нравственным принципам. Он не мог позволить себе права воспользовался альтруизмом молодого товарища по партии.
Но время шло, и в первой неделе ноября тюремное начальство информировало узника о его отправке с очередным этапом в ссылку. И этот, казалось бы, совершенно отвлеченный факт позволяет составить суждение о некоторых моральных и нравственных принципах Иосифа Джугашвили: в отличие от других партийных функционеров он никогда не стремился «пожить» за счет организации. С.Г. Шаумян в 1908 году писал: «На днях нам сообщили, что К(обу) высылают на Север, и у него нет ни копейки денег, нет пальто и даже платья на нем. Мы не смогли найти ему <...> денег, не смогли достать хотя бы старого платья».
Ведя опасный и нелегкий образ жизни нелегала, он никогда не тратил без оглядки деньги на личные нужды. Он до минимума ограничивал свои личные потребности, и даже политические противники Джугашвили отмечали скромность его жизни. Меньшевик Ной Жордания признавал: «Сам Сталин одет бедно, вечно нуждался и этим отличался от других большевиков-интеллигентов, любивших хорошо пожить (Шаумян, Махарадзе, Мдивани, Кавтарадзе и другие)».
До сих пор не все в биографии Иосифа Джугашвили дореволюционного периода выяснено. Но основные факты известны. Официально считается, что он был отправлен по этапу 9 ноября 1908 г. и прибыл на место ссылки в город Сольвычегодск 27 февраля 1909 года. По железной дороге из Баку до Сольвычегодска можно было добраться за несколько дней, но для него этот путь по этапу занял 110 суток. Это стало самым долгим и невыносимо утомительным «путешествием» на Север. Сто десять дней и ночей, почти четыре месяца, мыслимо ли это?
Чем объясняется столь продолжительное время дороги в ссылку? Подробных сведений по этому поводу нет. Сохранились лишь отдельные воспоминания других политических ссыльных, позволяющие только обозначить контуры его долгого «путешествия» на Север. Этап двигался черепашьими темпами, задерживаясь на промежуточных остановках в тюрьмах. Джугашвили следовал в арестантском вагоне по маршруту Ростов-на-Дону, Курск, Москва. Длинная, холодная зимняя дорога, казавшаяся нескончаемой. От острога к острогу, от тюрьмы к тюрьме, под штыками озябших, озлобленных солдат.
Аким Семенов, арестованный в 1908 году в Дагестане, встретился с И. Джугашвили в вагоне, прибывшем из Баку в Ростов-на-Дону. Дальше они вместе следовали через Курск на Москву, где их пути разошлись. Другой ссыльный — Василий Скоморохов, высланный из Харькова в Вологодскую губернию, — вспоминал, что он познакомился с ним в Тульском централе. «Здесь, — рассказывал В.Т. Скоморохов, — мы встретились с четырьмя грузинами. В их числе был И.В. Джугашвили. Одет он был в толстовку, полуботинки, брюки навыпуск, в кепке. Из Тульского централа нас вместе с четырьмя грузинами направили в Москву (в Бутырскую тюрьму)».
В Москву этапируемые прибыли 21 ноября. В Бутырской тюрьме Иосиф Джугашвили встретил своего земляка Лаврентия Самчкуашвили, бывшего тифлисского рабочего — участника железнодорожной стачки 1900 г. Но более важным для дальнейшей одиссеи Иосифа стало знакомство с членом Луганской организации РСДРП, рабочим Петром Чижиковым. Забегая вперед, заметим, что их пути пересекутся позже снова. Правда, уже при иных обстоятельствах.
