– Как же! Отравилась! Сначала накормят ее до отвала, а потом тискают. Вот она и обгадилась вся от ушей до хвоста.
– Не из-за этого! – тут же возмутилась Марина. – Она заболела!
Алла Викторовна попыталась погасить назревающий конфликт в зародыше и переключила внимание дочери на себя:
– А где кошка-то?
– За холодильником! – в один голос ответили девочки и бросились к нему.
– Осторожно! – предупредила их мать. – Вы так ее не достанете.
– Достанем! – заверила ее Лялька. – Мы уже так делали. Вот, смотри. – Она протянула исполосованные руки.
– Ничего себе! – опешила Алла Викторовна, не ожидавшая такой прыти от маленького котенка.
– Да она их обеих расцарапала, – добавил отец. – А заодно и мне досталось…
– А не надо было вмешиваться, – не полезла за словом в карман Марина, но поэт тут же на нее прикрикнул:
– Поговори мне еще, пигалица!
– Сам пигалица, – чуть слышно пробормотала та, не поднимая на отца глаз.
– Мама, – встряла Лялька, – мы просили папу отодвинуть холодильник. А он не стал. Тогда мы ее так вытащили. Ну и вот…
– А как она опять за холодильником оказалась?
– Очень просто, – съехидничала Марина. – Просто кое-кто ее у нас отобрал, и тогда еще кое-кто кое-кого оцарапал, а потом… – Она на секунду задумалась, пытаясь выстроить фразу дальше, но так и не нашла нужных слов.
– Помоги, пожалуйста, – попросила мужа Алла Викторовна, заглядывая за холодильник.
– Пожалуйста, – поднялся с места могучий поэт и легко отодвинул его в сторону. Котенок сидел не двигаясь.
– Кис-кис-кис, – ласково позвала Алла Викторовна, протягивая руку. Кошка не реагировала.
– Иди сюда, Дымка, – присоединилась к матери Лялька, пытаясь протиснуться между холодильником и стеной.
– Не трогай ее, – остановила дочь Алла, заподозрив неладное. – Я сама.
– Ты не пролезешь, – заверила ее Лялька, продолжая пробираться к намеченной цели.
– Только осторожно, – предупредила Алла Викторовна, протягивая дочери полотенце. – Руками не трогай.
– Ты что, мам? – шепотом возмутилась Лялька, передавая котенка матери без всякого полотенца. – Она же наша родная!
– В том-то и дело. – Алла Викторовна разом стала серьезной. Вид у родной был еще тот: слипшаяся тусклая шерсть, словно разом утратившая свою яркость, слезящиеся глаза и омерзительный запах.
– У нее нос сухой, – басом сообщила Лялька, нечаянно направив мысли матери в противоположную от истины сторону.
«Сухой нос», – задумалась Алла и очень осторожно приподняла Дымкину губу. Десна оказалась покрыта каким-то налетом, выглядела тусклой, на ощупь была шероховатой. В ответ на человеческие действия апатичная кошка даже не пошевелилась.
– У нее обезвоживание, – предположила Алла Викторовна и дала девочкам команду принести из домашней аптечки маленькую грушу.
Разумеется, первой выполнять поручение понеслась сострадательная Лялька, быстро поверившая в то, что мать спасет Дымку, – она даже знает, как и что для этого нужно. Всего какая-то груша! «Да хоть две! Нам не жалко!» – ликовала девочка, правда, недолго: вернулась она ни с чем.
– Никакой груши там нет. – На Ляльку было больно смотреть, она была сплошное страдание.
– Ну ты и дура! – Марина первая смекнула, в чем дело. – Это клизма! Понимаешь? Маленькая клизма! Какой дурак держит в аптечке груши?
– Вообще-то, – Алле Викторовне стало жалко наивную Ляльку – она могла этого и не знать, ничего смешного тут нет.
– Конечно, нет, – подыграл жене поэт, еле сдерживая смех. – Просто игра слов.
– Ну конечно, – злобно прошипела Марина, всегда подозревавшая родителей в чрезмерной любви к сестре, и по-хозяйски скомандовала: – Чего ждешь? Неси давай.
Пока Лялька моталась за клизмой, Алла Викторовна положила Дымку на подстилку, заметив, что котенок как-то странно двигает челюстями, словно мух ловит.
– Ты видишь? – обратилась она к мужу, но того и след простыл – возня возле кошки ему изрядно надоела.
Набрав в грушу воды, Алла Викторовна аккуратно просунула ее в уголок кошачьего рта и нажала. Дымка зашипела, а потом жалобно взвизгнула.
– Мама! – Лялька заплакала. – Ей больно.
– Не уверена, – пробормотала Алла Викторовна, продолжая вливать воду, но совершенно безрезультатно: жидкость из-за неплотно сомкнутых челюстей выливалась на подстилку. – А если так? – пробормотала она и аккуратно перевернула Дымку на спину, отчего та дернулась, словно из последних сил, и, вывернувшись, с шипением вцепилась между большим и указательным пальцами. – Ай! – вскрикнула Алла и попыталась стряхнуть кошку с руки.
